– Где? Где опухоль?

– В левой груди.

– А ты была у врача? Тебя обследовали?

– Да. Более того, я ложусь на операцию. Она будет утром в пятницу. Хирург хотел сделать биопсию прямо завтра, но я отказалась. Одна на нее не пойду ни за что на свете! Скажи, ты ведь приедешь?

Таким жалобным тоном ребенок спрашивает, будет ли мама держать его за руку у зубного врача.

– Конечно, приеду, какой разговор! Прямо с утра и вылечу.

– Я закажу билет на самолет, пришлю номер рейса и время вылета, а из аэропорта заберу тебя сама. Устраивает?

Джордан нужно, просто необходимо сосредоточиться на чем-то ином, чем предстоящая операция. Кейт это было знакомо – она и сама поступала так же в случае больших неприятностей.

– Устраивает.

– Тогда встретимся в зале получения багажа.

– Ладно.

Потрясенная до глубины души, Кейт не знала, что еще сказать, о чем спросить. Ноющая боль в руке заставила ее отвести от уха судорожно сжатую трубку.

– Послушай, Кейт, я пока еще никому ничего не говорила, кроме тебя. И не буду, пока не станет ясно, насколько все серьезно. Я просто не вынесу эти ахи и охи, эти встревоженные лица! К тому же маме с папой последние несколько месяцев пришлось нелегко. При всей гордости за сыновей, которые служат в полиции, они чем дальше, тем больше боятся их потерять. Когда Ди-лана ранили в перестрелке, оба постарели лет на двадцать, не меньше! Помнишь ведь, врачи не знали, выживет он или нет. Страшно подумать, как все могло обернуться!

– Да, я помню. – Кейт поежилась.

– Это не прошло бесследно, не могло пройти. Правда, все обошлось, Дилан дома и уже почти совсем молодцом, но на днях мама звонила и так, к слову, обмолвилась, что вот, мол, прошло два месяца с той страшной ночи, а она едва-едва перестала вздрагивать при каждом телефонном звонке. Что бы ты на это сказала на моем месте? «Ты сядь, мамочка, я тебе сейчас вывалю на голову еще одну увесистую новость»?

– Ну, ты еще не знаешь, насколько она увесистая...

– Как раз поэтому ни к чему выбивать родителей из колеи. Надо подождать, пока не будет ясно... что к чему.

– Тебе решать.

– К тому же Дилан купил маме с папой круиз.

– Как мило с его стороны!

– Ничего милого – просто он хочет хоть на время избавиться от постоянной опеки. Мама носится к нему каждый божий день: готовит, стирает, убирает. Он говорит, что скоро спятит от этого.

– Понятное дело, Дилану ты словом не обмолвилась – с него и так хватит. А Сидни? Вы же с ней вроде дружны.

– Сестра в Лос-Анджелесе, поступила в школу кинематографа. Занятия начнутся через две недели, и ей еще надо там обустроиться, привыкнуть к новой обстановке.

– Ах да, школа кинематографа... Я забыла.

– Если Сидни узнает, что со мной, то все бросит и вернется домой. Не хочу, чтобы из-за меня полетели все ее планы. Конечно, если опухоль... если положение серьезное, я не стану скрывать.

– Правда?

– Честно. Но пока пусть это останется между нами. Дай слово!

– Даю.

Они поговорили еще несколько минут и распрощались. Кейт удалось так отменно взять себя в руки, что она не сломалась и тогда, когда трубки были положены, наоборот, встала, сгребла бумаги в корзину и прикрыла грязным бельем. Хотелось отправить их сразу в мусорный бак, но это бы ничего не решило.

Тридцать дней – много это или мало? По крайней мере передышка перед тем, как в дверь забарабанят кредиторы и почва уйдет из-под ног. На оплату текущих счетов она как-нибудь наскребет, а вернувшись от Джордан, сядет и как следует поразмыслит над тем, что делать дальше. Пусть Кайра и Изабель поживут в неведении хотя бы какое-то время.

Кейт погасила на кухне свет, отнесла корзину с бельем к себе в комнату и запихнула в шкаф.

Только улегшись, она позволила себе роскошь разразиться слезами.

Джордан еще никогда не удавалось явиться вовремя, все равно куда, и этот день не был исключением.

Кейт побродила по отделению выдачи багажа, а когда надоело попадаться под ноги другим, вышла из аэропорта. В это время машина Джордан остановилась на стоянке. Подруга оставила дверь открытой и мотор работающим, а сама бросилась обнимать Кейт.

– Я так рада тебя видеть!

– Я тоже.

– Знала, что не бросишь в беде!

– Как же иначе.

Охранник начал делать знаки, пришлось срочно отгонять машину со стоянки. Ни одна из подруг не произнесла ни слова, до тех пор пока они не оказались на скоростном шоссе.

– Сильно я опоздала?

– Всего на жалкую четверть часа.

– Ты просто мегера!

– А ты кикимора!

На самом деле Джордан всегда выглядела привлекательно, независимо от обстоятельств. Не вполне рыжая, она отличалась удивительной белизной кожи, нежным румянцем и обилием веснушек, свойственным людям с таким цветом волос, – ни дать ни взять супермодель от Ральфа Лорена. Правда, сегодня о ней нельзя было сказать «кровь с молоком». Даже веснушки как-то поблекли.

– Неудивительно, что мы с тобой дружим. Обе любим резать правду в лицо, – хмыкнула Джордан, ненадолго обратила все свое внимание на дорогу, обгоняя сразу несколько машин, но, набрав скорость, заговорила снова: – Не понимаю, отчего ты не переберешься сюда.

– Бостон мне нравится, но...

– Знаю, знаю! Надо поддерживать огонь в семейном очаге, на случай если сестры заглянут.

– А что такого? Изабель не заслужила холодного очага! Пока не заведешь собственный, возвращаешься к тому, возле которого вырос, разве не так? Для Изабель это особенно важно – она всегда была маминой дочкой. Ей нелегко примириться с тем, что баловать ее больше некому.

– Она едет в Уинтроп?

–Да, и в восторге от этого. Как-никак одна из лучших школ!

Вспомнив, что за обучение в Уинтропе надо выложить кучу денег, Кейт приуныла и, чтобы это скрыть, приняла оживленный вид.

– Надеюсь, она там повзрослеет. Мама испортила ее тем, что относилась как к ребенку.

– А вы с Кайрой разве нет? В большой семье должен быть баловень. Не бойся, у Изабель голова на плечах, она не пропадет.

– Тебе страшно, Джордан?

Внезапная смена темы не заставила подругу ни отпрянуть, ни съежиться за рулем. Они и в этом были похожи – обе скакали в разговоре с одного на другое, порой самое неожиданное.

– Очень, – просто ответила она.

– А что говорят доктора?

– Есть три разных мнения. Каждое возникло не на пустом месте, а после целой недели простукиваний, прощупываний и прочего. Из меня выкачали столько крови, что хватит наполнить небольшой бассейн!