Я же задумался. Какого дьявола Муромцев вывел ферзя вперед? Разве он не видит, что я усиливаю давление на королевский фланг?

Скорее всего, сейчас он будет атаковать ферзем. Упреждающая атака на моем левом фланге. Предварительно подготовив наступление ударами пехоты и конницы.

Я уже видел, когда это произойдет. Через три хода. Слишком много для спасения своего короля.

Внезапно я чуть не вздрогнул от неожиданности. Как я мог это пропустить? Вот почему тренер так спокоен. Намечающаяся мной атака может быть спокойно отбита.

Вон как удачно стоят, вражеские ладья и оставшийся слон. Когда я проведу нападение, вражеский слон шагнет через все поле. Затем ладья ударит во фланг моему ферзю. А там через, постойте-ка… Раз, два, три… Шах и мат через пять-семь ходов.

Все, финиш. Это будет полное поражение. Я поразился, как не заметил этой контратаки до этой секунды. Слишком увлекся своим штурмом.

Лучше не дать вида, будто я разгадал замысел противника. Пусть думает, что я ничего не почуял. Я еще раз оглядел поле боя.

Штурм вражеской позиции придется отменить. Вернее, не так. Не отменить, а изменить. Вон, уже вижу.

Вражеская пехота на f7, прикрывающая раджу. Я могу сосредоточить по ней удары оставшимся слоном, ладьей и своим ферзем. Это будет отвлекающий маневр.

Зато вон там, после второго хода, если все пройдет по плану… Я могу вдруг переместить моего ферзя и ударить в правый фланг противника. Там, где он не ожидает атаки.

И если получится, то заберу его великолепного военачальника. Черного ферзя.

Решив так, я двинул колесницу-ладью позади первой шеренги застывших в строю копейщиков. Делал вид, что по-прежнему готовлюсь к атаке королевского фланга.

Видя, что я продолжаю штурм, Муромцев тоже сосредоточился на своей атаке. Некоторое время мы маневрировали, передвигая войска.

Мой ферзь сместился в центр поля, рубя вражескую пехоту на куски. Колесница прокатилась вперед.

По пути задела зазевавшегося вражеского воина. Острое косоподобное лезвие на колесе мигом отрубило ему ногу. Воин завопил и упал на землю.

Вслед за этим тренер атаковал. Его слон вклинился в мои ряды. Копейщики разлетелись в стороны. Я бросил ферзя вперед, продолжая блефовать, будто полностью увлечен атакой на короля.

Все, отлично. Муромцев тоже продолжил атаку. Он уже чувствовал, как сжимает мое горло. Вышибая последние остатки сил из тела.

И, наконец, я сам атаковал его. Моя конница, прикрытая ферзем из другого конца поля, атаковала слона противника.

Если Муромцев отобьет атаку конницы, через ход он наверняка потеряет ферзя. А если нет, то его атака захлебнулась. С почти гарантированным шахом и матом через семь ходов.

Я почувствовал на себе пристальный взгляд тренера. Поднял голову. Тоже посмотрел на него. Он обо всем догадался.

— Ты где так научился играть, Архаров? — резко спросил Муромцев. По привычке взлохматил волосы. — Только не говори, что по учебникам. У тебя уровень кандидата. Если не мастера по спорту.

Да, моя легенда трещит по швам. Но сказать, что я прибыл из будущего тоже не вариант. Хорошо, что я заранее придумал новую причину.

Я пожал плечами. Как можно безразличнее.

— Не знаю, Сергей Иванович. Мне кажется, что после удара головой во мне что-то поменялось. Как будто другими глазами на шахматы поглядел.

Ну да, это почти правда. Только высказанная другими словами. По взгляду тренера я увидел, что он поверил. Ну, а что еще ему осталось делать?

— Да, бывают такие чудеса, — озадаченно пробормотал он. — Поразительно, конечно. Но, скорее всего, это действительно так. Впервые такое вижу.

Я кивнул. Поглядел на доску. Кажется, тренер не желал продолжать партию.

— А еще у меня есть сильное желание играть дальше. И я хотел бы тренироваться. Чтобы стать чемпионом.

Муромцев снова пристально поглядел на меня. Кивнул.

— Хорошо. Если не сбавишь темп, то станешь.

Глава 6. Пари

Ну что же, обещание довольно обнадеживающее. Я встал из-за стола тренера, отошел к окну. В задумчивости поглядел на тихую улицу за окном.

Шахматный кружок располагался в здании дома культуры при машиностроительном заводе.

Мне бы в самый раз преисполниться гордости и уверенности в своих силах. Чтобы глаза загорелись от счастья. Тем более, что, казалось бы, о чем тут вообще говорить? Чего бояться? Чего шугаться?

Но нет, путь наш будет тяжек и долог. Его предстоит полить тоннами капель пота и слез. Исторгнутых из моего тела и очей. Надеюсь еще смиренно, что не крови. Я же помнил, сколько усилий пришлось приложить еще в моей прошлой жизни.

А теперь, насколько я понимаю, придется приложить еще больше. Основная ведь трудность в чем заключается? Мне нужно изучить сотни комбинаций, оперативных ходов и партий. Прошедших годами и десятилетиями до моего родного 2022 года в моей покинутой альтернативной реальности.

Причем там, в родном месте и времени, у меня была возможность открыть ноутбук, щелкнуть клавишей и получить доступ к любой информации, которая мне нужна. Ну, может, не ко всякой, но уж к шахматной точно. И не просто изучить все описания партий и ходов великих чемпионов, а даже посмотреть видео их действий, послушать комментарии именитых гроссмейстеров. Проработать все ходы на специальной программе «Лютый ферзь». Записать, изучить, запомнить.

Ну, а что здесь? Здесь придется все делать своими ножками, ручками и головушкой. Работать, ходить по библиотекам, изучать ходы и вспоминать партии. Господства компьютера еще нет. Все придется добиваться самому, без интеллектуальных подсказчиков.

Так что, ничего не остается, кроме как пахать изо всех сил.

Кто-то потряс меня за плечо.

— Эй, Денис! Очнись. Ты что, сам удивился, тому, что чуть не победил тренера? И до сих пор не можешь прийти в себя?

Я оглянулся. Кто это там меня призывает и выводит из раздумий? Конечно же, Ширков. Я его знаю, он никогда не потерпит, чтобы кто-то попробовал его обойти. Тем более, какой-то выскочка, который еще вчера плелся в самом конце.

Но нет, с меня сегодня достаточно партий и испытаний на прочность. Голова немного побаливала. Как будто кто-то воткнул туда сверло и иногда мазохистки прокручивал у меня в черепе.

Я покачал своей многострадальной головой. Тем более, что она у меня главное оружие на ближайшие годы.

— Мне идти надо в общагу, дружище, — сказал я. — Давай завтра. Мне как раз надо тренироваться до упаду. Вот я с тобой и поупражняюсь.

Ширков скривился. Вот уж кто никогда не любит проигрывать и отступать. И ни за что не признается в своем поражении. В целом, конечно же, черта похвальная, но вовсе не тогда, когда это совсем не нужно мне.

— Ты чего же, думаешь, что проиграешь? Испугался, что ли? Думаешь, что на большее не хватит?

Я усмехнулся. Очень сильная попытка, чтобы вывести меня из себя, но мне сейчас все равно. Ничего не страшного. Собака