– Угу... А то как ты меня сюда выманил, это так, ерунда, – мимоходом прокомментировала Яга. – А как бы ты поступил до всей этой истории?

Прикинув, что речь идёт всё-таки о рапорте, Семён ответил:

– Скорее всего переживал бы сильно, нервничал, но промолчал.

– И это тоже заметят! – с нажимом произнесла Яга. – Хоть и не так быстро, как энергетику. Так что постарайся не светиться. По крайней мере за пределами бесовского... в смысле, басовского... царства. А это носи не снимая.

Она бросила парню маленький круглый брелок на цепочке и проследила, чтобы он этот амулет надел.

– Ладно, идите уже шляться, – сказала она с изрядной ехидцей и подмигнула внучке: – А ты его всё-таки на каток затащи, затащи!

На том и поднялась, чтобы слинять, но Семён удержал её вопросом:

– Может вы знаете, в Управление действительно зачисляют в штат ещё до выпуска?

– Что-что? – Яга аж наклонилась к нему.

Семён коротко рассказал ей о своём скоропостижном зачислении в штат Управления. В ответ на это древняя ведьма тяжело вздохнула и сквозь этот вздох слышалось сдавленное рычание.

– Не, я этого беса точно пестом перетяну, крест накрест. Ещё и по лбу благословлю. Глядишь, тогда думать начнёт.

На этом она слиняла окончательно. Славя только фыркнула ей вслед:

– Скажет тоже, на каток...

– А что не так? – уточнил Семён.

– Там хорошо было годов до шестидесятых, потом опошлилось потихоньку. А сейчас вообще... – Ягична безнадёжно махнула рукой.

– И чем тогда было лучше?

– Душевно было, а сейчас помпезно.

– Тогда куда пойдём?

– Да просто прогуляемся по округе. Здесь ещё осталось немного... душевного...

И Ягична жестом подозвала официантку. Как только та отошла, Семён взял Ягичну за руку, привлекая внимание. Славяна подняла на него глаза и он демонстративно взялся двумя пальцами за цепочку выданного Ягой амулета, после чего постучал себя пальцем по уху. Славя сделала задумчивое лицо, потом медленно покачала головой из стороны в сторону и одновременно пожала плечами.

Гуляли они долго. Ягична проявляла удивительное знание московских дворов и домов. И, понятное дело, все дворы и подъезды были перед ней открыты. Семён и не понял, как они добрались до Разгуляя. Вроде и не далеко, но такими закоулками шли, что он несколько раз полностью терял ориентацию. А на самом Разгуляе Славяна остановилась и долгим задумчивым взглядом смотрела на большое красное здание на другой стороне площади. Семён знал, что там сейчас располагается один из многочисленных московских "университетов"[1], но вот какой конкретно – не помнил. Зато помнил другое, чем и блеснул перед спутницей:

– Говорят, это дом самого колдуна Брюса. Того самого.

– Нет, – покачала головой Ягична. – У... дяди Якова здесь было большое подворье, а дом был поменьше и стоял в глубине.

– Ты его знала?

– Ага. Когда я была совсем маленькой, он учил меня. Грамоте, арифметике, основам магии, нумерологии, астрологии, алхимии.

Тут Семён решился потешить своё любопытство и задал, в общем-то бестактный вопрос:

– Лыбедь Киевна, она твоя бабушка. А мама, папа?

– Мама ушла и пропала, когда мне было пять лет.

– Прости... – Семён вдруг осознал, что вопрос его был слишком личным для первого свидания, но Славяна восприняла это на удивление легко:

– Да ладно, это жизнь такая.

Она помолчала немного и начала рассказывать:

– Не за долго до Рождества мама пришла со мной к бабушке. Меня уложили на печку, а сами долго о чём-то говорили. То-ли ругались, то-ли спорили, я не слышала, они накрылись пологом тишины. Потом мама забралась на печку, обняла меня и я уснула. А когда проснулась, в избе никого не было. Я подбежала к окошку, а на дворе мама с бабушкой. Они обнялись, поклонились друг другу и мама ушла. Больше я её не видела. А бабушка в тот же день привела меня сюда.

Сказав это, Ягична улыбнулась, светло и радостно.

– На подворье мы прошли, бабушка что-то показала караульному и он нас пропустил, даже честь отдал...

– Ложа Нептуна? – уточнил Семён, демонстрируя свою осведомлённость.

– Кто его знает? – Славя пожала плечами. – Тогда я мелкая была, а потом не спрашивала...

Она снова рассмеялась:

– Ну вот, заходим мы в дом, а там при входе стоят два лакея. Такие, толоконные лбы... И вот представь, вваливается в дом такая старая мещаночка, не из богатых, и командным таким голосом заявляет: "Эй! Остолоп! Бегом к хозяину, скажи, что ЙА пришла!". Один бросился нас выпроваживать, а бабушка тюк его клюкой по лбу, и превратила в лягушку. Большую такую, – Славяна развела ладони сантиметров на 30. – Она со своего роста шмякнулась на пол и жалобно так: "Ква-а-а-а!". Второй тут же ускакал в дом.

Закончив этот рассказ, Славя тяжело вздохнула и добавила:

– А когда дядя Яков уже умер, я узнала, что он был не дядя Яков, а папа...

Семён стоял изрядно огорошенный этим рассказом. Понимал, что надо что-то сказать, но всё, что лезло в голову казалось жуткой бестактностью. А Славяна посмотрела