— А если у него нет такой веры? — спросила Белинда.

Улыбка Мэри Гринэвей несколько увяла.

— Без веры ничего не выйдет.

— Вы извините, но, на мой взгляд, это звучит, как заранее подготовленный путь к отступлению.

— То есть? — улыбка совсем сошла с лица Мэри Гринэвей.

— Понимаете, — осторожно начала Белинда, — тогда получается, что вы в любом случае окажетесь правы, так? Потому что, если кому — то не стало легче после вашего сеанса, вы всегда можете сказать, что он не обладал должной верой в исцеление.

— Благодаря мне, многие смогли избавиться от страданий, — строго проговорила Мэри Гринэвей.

— Да, но…

Мэри Гринэвей прервала Белинду взмахом руки:

— Я не намерена спорить с вами по этому поводу.

— Но я только хотела сказать…

Мэри Гринэвей встала.

— Вы собираетесь что — нибудь покупать? — спросила она, в ее голосе слышалось раздражение. — Через несколько минут мы закрываемся, — она прикоснулась пальцами ко лбу. — У меня голова просто раскалывается. Так что, если вы ничего не покупаете… — она улыбнулась деланной улыбкой. — Может быть, вы зайдете в другой раз?

Минутой позже девочки стояли на тротуаре перед закрытой дверью магазина. Через мгновение щелкнула задвижка, жалюзи опустились.

— Ты думаешь, это она из — за меня? Я ее разозлила? — почесала в затылке Белинда.

— Есть малость. Ты могла бы говорить помягче. А то, выходит, ты буквально в лицо назвала ее обманщицей.

— Допустим, она и есть обманщица, разве нет? Голова у нее раскалывается! Если она такой мастер лечить других, как же это получается, что у нее самой голова разболелась? Может, мне стоило предложить ей сбегать в аптеку за аспирином? Хотя на самом деле никакая голова у нее не болела, так я думаю. Просто ей не хотелось больше отвечать на наши ехидные вопросы.

— Жалко, что она закрылась, — сказала Холли. — А то я уже подумывала, не купить ли пару этих «приколов» для Джейми.

— В таком случае я даже рада, что нас выставили, — заявила Белинда. — От твоего братца и так можно ждать чего угодно, не хватало, чтобы ты еще снабжала его дополнительным оружием. Ты что, хочешь, чтобы тебе за шиворот совали этих кошмарных паучищ? Я уж как — нибудь обойдусь, спасибочки!

Пока они стояли перед магазином, решая, что делать дальше, из соседнего дома вышла женщина.

— Ах, Господи! — воскликнула она при виде таблички «Закрыто» на дверях «Грин Вей». — Как же это я ее упустила!

— Она только что закрыла, — сообщила Холли, — так что вы еще можете ее застать.

— Да вообще — то не так уж это и срочно, — сказала женщина. — Я хозяйка соседнего магазина, и почтальон по ошибке принес это нам. А я сегодня в такой запарке, что только сейчас выбрала минутку просмотреть почту. Вот, видите? — она показала небольшую пачку конвертов. — Здесь ясно написано: «Рэднер — стрит, номер сорок пять». А у меня номер сорок три. Не знаю, о чем только эти почтальоны думают.

Она протянула конверты Холли:

— Будь добра, сунь их в щель для почты у нее на двери, а?

— Конечно, — ответила Холли.

Она взяла письма и наклонилась к расположенной внизу двери щели, намереваясь просунуть туда письма. Ее взгляд упал на верхний конверт. Письмо переслали из Лондона. Оно было отправлено мистеру Джо Шарпу, проживающему в Кеннингтоне. Лондонский адрес на конверте был перечеркнут и сверху надписан адрес в Виллоу — Дейле.

Холли выпрямилась, внимательно глядя на конверт. Женщина из соседнего магазина уже ушла.

— Странно, — вслух произнесла Холли.

— Что странно? — не поняла Белинда.

— Да это письмо, первое в пачке. Оно сначала было отправлено в Кеннингтон.

— Да? Кажется, Марк говорил, что они переехали оттуда.

— Нет, совсем не так. Он сказал, что у них был дом в Кенсингтоне, а не в Кеннингтоне.

— Может, ты не расслышала. Названия очень похожие.

— Нет, — нахмурилась Холли. — Он точно сказал — Кенсингтон. Кеннингтон к югу от реки. И это совершенно обычный район, совсем нетто, что Кенсингтон. К тому же письмо адресовано какому — то Шарпу.

— Вот видишь. Значит, оно вообще не имеет отношения к Гринэвеям. Честное слово, Холли, иногда ты становишься слишком подозрительной, — сказала Белинда.

Холли еще больше помрачнела.

— Я не думаю, что слишком. Так все — таки Кеннингтон или Кенсингтон? И к тому же он сказал, что «Хэрродс» находится в Кенсингтоне, а это не так. Значит, он неважно ориентируется в этом районе.

Она посмотрела на Белинду, и в глазах ее мелькнул отблеск новой тайны.

— Все это очень странно. Надо разобраться.

Белинда сморщилась, как от зубной боли.

— О, Боже, опять начинается, — вздохнула она.

— Что ж, — сказала директор школы мисс Хорсвелл. — Должна отметить, что все у вас пока идет довольно гладко, — она улыбнулась мисс Бейкер. — Держите меня в курсе дел и дайте знать, если возникнут какие — то сложности. Я уверена, что этот праздник удастся на славу. Продолжайте начатое, — кивнула она членам подготовительного комитета.

— Вот видите, — довольно проговорила мисс Бейкер, когда мисс Хорсвелл вышла из класса. — «Добро» от начальства получено. Однако нам еще нужно кое — что утрясти: решить, например, кто будет нашим видеорепортером.

Шло очередное заседание подготовительного комитета, на котором распределялись последние ответственные поручения. И вновь всплыл вопрос о том, кто будет снимать празднование школьной видеокамерой.

— В прошлом году Стефи неплохо справилась с этим поручением, — напомнила мисс Бейкер. — Но я бы хотела, чтобы на этот раз кто — нибудь еще смог испытать свои силы. Например, ты, Курт. С фотоаппаратом, по крайней мере, я знаю, ты умеешь обращаться.

— У меня не будет времени, — сказал Курт. — Отец попросил сделать снимки для «Экспресса». Я думаю, может, Холли захочет попробовать.

— Что скажешь, Холли? — посмотрела на нее мисс Бейкер.

— Я бы не против, — честно призналась Холли. — Но мне уже поручено готовить обзор для журнала.

— Прошу прощения, — встрепенулась Стефи. — Я, действительно, сказала Холли, что она может подготовить статью, потому что думала, что буду снова занята видеосъемкой. Но раз это не так, я могу ее написать, — она одарила Холли ехидной улыбкой. — Если, конечно, Холли это устраивает. Если она не собирается делать все сама.

Холли решила не замечать ироничного тона Стефи.

— Я очень рада, что буду снимать на видео, — сказала она. — Пусть только кто — нибудь покажет мне, как работает камера.