— Она мне показалась вполне нормальной, — уклончиво ответила Белинда. — Но я не уверена, что это хоть что — то значит. Наверное, я ожидала, что там будут ниспадающие одеяния и таинственные заклинания… Не знаю, — она пожала плечами и задумчиво откусила от своей булочки. — Слушай, по — моему, нам стоит заглянуть в этот магазинчик, который они открыли. Помнишь, я тебе говорила? Он на Рэднер — стрит. Знаешь этот район?

Холли отрицательно помотала головой.

— Это в центре, на том старом пятачке у церкви. Там расположены все эти старинные лавки и магазинчики, — пояснила Белинда. — Не знаю, какой именно из них, но это можно выяснить в два счета. Давай пойдем туда прямо завтра после уроков. Ты как, свободна?

— О’кей, — кивнула Холли. — В конце концов, если я после окончания школы собираюсь стать журналисткой, мне ведь придется заниматься всякими странными историями вроде этой, так? Пусть это будет своего рода практикой.

— Правильно, — одобрила Белинда. — И ты только представь, если нам удастся разоблачить ее как мошенницу, ей придется вернуть всем этим обманутым их прежние боли и болезни, — рассмеялась она.

— Не думаю, что за это кто — нибудь скажет нам спасибо, — тоже засмеялась Холли. — Но мне все равно хотелось бы взглянуть на этот магазинчик, независимо от того, раскроем мы какую — нибудь мрачную тайну или нет.

Хитросплетения улочек вокруг старой церкви было для Холли любимым уголком Виллоу — Дейла. Казалось, двадцатый век и не коснулся этого заповедника старой доброй викторианской, диккенсовской Англии.

Холли и Белинда шагали по Рэднер — стрит. Ее высокие дома с узкими фасадами были разделены на кварталы темными переулками.

— По моим расчетам, это должно быть тут, — сказала Белинда.

Они остановились перед небольшим магазинчиком с дверью, зажатой меж двух окон из бутылочного стекла. Над дверью висела свежевыкрашенная вывеска: «Грин Вей — Зеленый Путь».

— Забавное название, — заметила Белинда. — Грин Вей, принадлежащий Гринэвеям. Хорошо еще, что их фамилия не Зимнепупкинс.

— А что? — возразила Холли. — С такой фамилией они могли бы продавать, скажем, нижнее белье с подогревом.

На двери висело объявление:

«Новый ассортимент лекарственных трав и натуральных продуктов

Заходите пощипать травку»

Холли заглянула в окно. Половину магазинчика занимали стеллажи, забитые разноцветными бутылочками, баночками и пакетиками с целебными травами. Вторая половина была заполнена устрашающими масками колдунов и чудовищ, а также коробками со всяческими принадлежностями для фокусов.

— Прямо как у Диккенса, — сказала она, — «Лавка древностей».

— Нечего тут эрудицией блистать, — фыркнула Белинда. — Прекрасно знаешь, что я Диккенса не читала.

Холли засмеялась.

— По этой книге был снят телесериал — там одна девочка, крошка Нелл, она…

— Нет уж, не надо мне сюжет пересказывать, — остановила ее Белинда. — Я знаю, что будет, если ты пустишься в объяснения. Мы тогда проторчим здесь самое меньшее часа три. Я лучше подожду, когда этот фильм еще раз покажут. Ну, так что — ныряем?

— Почему бы и нет, — тряхнула головой Холли. — Здесь же говорится, чтобы мы заходили пощипать травку.

Холли толчком открыла дверь. Раздался резкий звон колокольчика. Внутри сильно пахло благовониями и где — то в глубине звучала негромкая простенькая мелодия. Весь магазин был заполнен стеллажами и полками. Здесь были карнавальные костюмы, всевозможные магические прибамбасы, лечебные травы и тонкие брошюрки в бумажных обложках по гомеопатии, аромотерапии и другой экзотической тематике, о которой девочки раньше никогда даже не слышали. Высокий шкаф со стеклянными дверцами был доверху заполнен пакетами с бобами и крупами.

Вдоль дальней стены тянулся длинный прилавок. За ним сидела сама Мэри Гринэвей. Она что — то читала, но, когда девочки вошли, подняла голову. Других покупателей в магазине не было.

— Чем могу помочь? — спросила целительница.

— Пока ничем, спасибо, — ответила Белинда. — Мы просто смотрим.

Здесь, несомненно, было на что посмотреть. На вращающемся стенде Холли заметила целую выставку целлофановых пакетиков со всяческими «забавными ужасами».

— Джейми был бы в восторге, — сказала она.

Здесь были огромные резиновые пауки, мыло с сюрпризом — помоешься, и лицо станет черным; очень похожие на настоящие пластмассовые шоколадки и кубики сахара, которые, растворяясь в вашем стакане, оставляют в нем жутких черных мух. Одним словом, все, что могло бы доставить бездну удовольствия такому сорванцу, как Джейми.

— Ты ему лучше не говори, — предостерегла ее Белинда. — А то потом хлопот не оберешься, если он заполучит себе одну из этих штуковин.

Она подошла к шкафу с баночками и бутылочками.

— Снимите крышку и вдохните аромат, — посоветовала Мэри Гринэвей. — Эти травы имеют массу применений. Если их смешать в нужной пропорции, они могут излечивать и мигрень, и зубную боль, и колики в желудке.

— Как же они это делают? — осведомилась Холли, принюхиваясь к баночке, от которой сильно пахло анисовым семенем.

— В прежние времена травы и специи были единственным лекарством, которое могли найти люди, — сказала Мэри Гринэвей. — Существуют природные лекарства от любой хвори. Гвоздика — от зубной боли, мята перечная — от боли в желудке. Здесь есть все, что угодно, — она улыбнулась. — Я лично уже много лет не обращаюсь к врачам.

— И этими травами можно вылечить любую болезнь? — спросила Белинда.

— В общем, да, — ответила Мэри Гринэвей.

— И даже сломанную ногу?

Улыбка Мэри Гринэвей не потускнела.

— Сломанная нога — это не болезнь, — парировала целительница.

— Ну, это как посмотреть, — не сдавалась Белинда. — Я, например, несколько лет назад сломала ногу, когда упала с лошади, так чувствовала себя тогда совершенно больной.

Мэри Гринэвей подалась вперед, сверкнув глазами.

— Я вижу, ты смеешься? Насмехаться, конечно, очень легко…

— Извините, — поспешно проговорила Белинда. — Я не хотела вас обидеть.

— Да что тут обижаться, — дернула плечом Мэри Гринэвей. — В наше время не так — то легко оставаться верным традициям предков.

— Вчера вечером мы были на вашем сеансе, — сказала Холли. — Мне показалось, вы можете излечивать людей без всяких трав и тому подобного.

— Некоторым из нас от рождения дается особый дар, — не смутилась Мэри Гринэвей.

— А можете вы излечивать серьезные болезни? — спросила Холли.

— При условии, что страдающий ею верит в возможность исцеления, — назидательно проговорила Мэри Гринэвей.