стал противиться, это было бесполезно, и молча наблюдал, как Санька копается во внутренностях рюкзака. Но когда сестренка обезколбасила свой бутерброд и оставила себе два сиротливых куска хлеба, не выдержал и обратился к Валтасару:

– Ну, если ты нас после этого сдашь, так и знай: вообще на участок не пустим… Страшную котоловку сделаем. Огромную. С приманкой в виде мыши!

Валтасар только ухом повел, уже уплетая колбасу.

Тут только Санька заметила что-то неладное с котом, вернее:

– Что это у него с глазом? Новый, что ли, вырос? Эй, Валтик, покажи!

Но кот жевал колбасу, опустив голову и как будто не слыша.

В биологии я чуток разбирался… и уже успел закрыть рюкзак и устроить его на своих трудовых плечах:

– Он не ящерица и не тритон, у кошек утраченные органы не регенерируют, – авторитетно сообщил я и стал подгонять сестру: – Ну, хватит, закрывай свой Фонд помощи жирным котам… а то солнце поднимется – и туман уйдет… Всем Загривкам, как облупленные, откроемся.

И Санька, не став изучать странный глазной феномен кота Валтасара, молча пошла за мной в сумрачный и сырой лес.

Мы накануне отлично запомнили путь к удобной бреши в ограде «Сигнала», сразу вышли к ней, но тут опять случилась небольшая заминка с удивлением и легким ужасом: яркого платка-шарфика, который Санька не пожалела оставить в качестве ориентира, на ветке не оказалось. Пропал!

– Ой! – сказала Санька. – Тут кто-то был!

– Грибник, наверно, – предположил я, переждав, пока что-то пугливое не скроется в тумане моей души. – Может, в Загривки принесет… Начнет спрашивать, кто посеял. – И сообразил с воодушевлением: – Так даже лучше! Усилит слух о нашем похищении.

– Жалко, – шмыгнула носом Санька. – Нас же дома не будет.

– Ты сама вчера говорила, что он старый и его не жалко, – заметил я, опять забыв, что у женщин не то что день на день, а минута на минуту не приходится.

– А теперь жалко, – напомнила мне об этом сестренка. – Может, поищем? Может, его ветром сдуло… Я слабый узел сделала.

Чуял я, что сестренка намеренно затягивает тему.

– А еще белка унесла или леший – в подарок своей кикиморе. Искать до завтра будем. Все, кранты твоему платку! – постановил я. – Пошли!

И добавил мотивации:

– Я Артурчику намекну: он тебе новый подарит, брендовый. Он могет.

Практически я повесил морковку перед носом Саньки… такую, знаете ли, известную морковку, самоудаляющуюся от носа в прекрасную даль. Сработало моментально!

– Пошли! Чего стоишь? – тотчас стала командиром Санька… и через пару шагов бросила через плечо: – Сделаешь, что сейчас пообещал, так я тебе Траву сама приведу на свидание. Спорим?

– Это ты сама с собой спорить собираешься… – злорадно заметил я.

Зеленый молодняк, успевший вырасти здесь на когда-то распаханной следовой полосе у капитальной ограды – секретный поселок как-никак, – почти заменил одряхлевшие и павшие бетонные плиты. Стоял так плотно, что мы с трудом пробирались, раздвигая кусты и сплоченные деревца. Оцарапались, еще сильнее вымокли и, наконец, вывалились на открытое пространство.

Правда, назвать его открытым можно было лишь условно. На площади перед двумя жилыми корпусами и клубом между ними туман стоял даже гуще, чем на поле.

И этот туман уже не показался нам приветливым союзником. Он как будто излучал дух опасности… неведомой угрозы.

Сюда же, на эту площадь, метрах в ста от нас, вело прямиком от Платонова через мост и через ворота «Сигнала» двухрядное шоссе, тоже заброшенное и уже археологически растрескавшееся… Но идти внаглую по шоссе мы, конечно, не решились бы… А если бы решились, то картина запущенности, наверно, не предстала бы перед нами столь внезапно и столь пугающе – в духе глобального постапокалипсиса… Пугающе, несмотря на то, что здесь мы бывали не раз – но только не в тумане и не перед баснословным похищением.

Итак, мы остановились и стали глазеть так, будто оказались здесь впервые. Если глянуть на карту некогда секретного поселка, то мы находились в левом нижнем углу главной площади. Ближе всего к нам была детская площадка, некогда построенная как древний городок сказок. Наибольшее впечатление производила избушка на курьих ножках… то есть когда-то на них стоявшая. Она завалилась на землю скатом крыши, и теперь оставшаяся при ней одна нога уходила в небо эдаким жутковатым локатором, а другая, оставшаяся сама по себе на прежнем месте, торчала темным пнем. Жилые корпуса располагались торцами к площади. Мозаичные панно украшали их. Видно в тумане было только одно, ближайшее: большой локатор испускает лучи в небо, к летящему у самой крыши дома спутнику, а рядом с локатором великанского роста молодая пара – парень и девушка в летнем платье – наблюдают невооруженным глазом за полетом того спутника… Теперь казалось, что они и спутник замерли в безвременье навечно.

Нашей целью был клуб. Путь к нему лежал по площади, а на ней из трещин асфальта высокими гребнями тянулись ввысь трава и кое-где молодые рябинки, ольха и клены.

Санька пошмыгала носом, и я понял, что снова нужно готовить мотивацию.

– Боязно как-то все-таки… – тихо пролепетала она тоном, все же не дающим безоговорочного приказа к отступлению. – Ну, честное слово, что-то боязно! Может, все-таки это… того…

Я не дал ей прояснить мысль до окончательной идеи и снова напомнил о главном:

– Ты прикинь: сама же круто все придумала, а теперь что, в кусты?..

– Вот в кусты мне сейчас приспичило больше всего, – жалобно призналась Санька. – И от этого уже не откажешься… Постой тут, а? Не отходи никуда.

Вот эту идею я поддержал как раз безоговорочно:

– Да без проблем! Я тут на шухере. Потом – моя очередь.

Сестренка отошла назад всего шага на три и даже не за кусты… Мы ж – близнецы, одной крови, одних генов: чего нам стесняться друг друга!

А потом… потом я просто решительно взял сестру за руку и потащил за собой к клубу…

Клубный кошмар!

Клуб был, как все клубы ушедших советских времен. Двухэтажная постройка, смутно напоминавшая экономный вариант исторического здания дворянских, помещичьих времен… Я еще по прошлогодней вылазке помнил, что вход заперт, но тянуло в том удостовериться. Так и оказалось: заперт. Причем незадолго до закрытия и самого поселка «Сигнал А» двери его клуба заменили на новые, мощные и красивые. В сочетании с кое-где треснувшими и даже разбитыми окнами и обшарпанными колоннами выглядело это так, будто старинному самолету-биплану времен Первой мировой войны приделали крылья современного истребителя…

– А я думала, что здесь