меня они скорее серые… Ясное дело, что подумали мы об одном и том же.

И вот он появился на пороге – не зомби, не вампир, а снисходительно и слегка ехидно улыбающийся лейтенант полиции. Высокий, на вид сорокалетний или немногим старше, остроносый такой.

– Здрасьте! – вдруг смело и весело первой выступила сестренка.

– Здрасьте-здрасьте! – усмехнулся лейтенант и задал риторический вопрос: – Нарушаете, значит, режим объекта?..

Сестренка опять выступила первой, едва я рот успел раскрыть, чего совсем не ожидал еще минуту назад, как зомби, бледнючей от страха девчонки:

– А что мы нарушаем? На контрольно-пропускном пункте нет никого… Мы ж не туда, где что-то секретное было, мы вот в библиотеку.

Лейтенант вперился в сестренку и секунд десять смотрел на нее так, будто не ложь диверсанта выжигал в ней взглядом, а соображал на тему «А кто она такая вообще?»

– Записаться пришли, – обнаглев, решил я усилить эффект и посмотреть, можно ли с этим стражем порядка говорить по-человечески, есть ли у него чувство юмора.

Лейтенант перевел взгляд на меня, и я аж позвоночником почувствовал его полицейский мозговой сканер: «А ты кто такой и что задумал?»

С абсолютно серьезным видом и абсолютно бесчувственно лейтенант проговорил:

– В городе библиотека побогаче будет…

– А здесь поближе, – не полезла за словом в карман моя сестренка, став от страха такой отважной.

Я тихонько ткнул ее в бок: «Все, хватит, больше тему не развиваем, а то озвереет еще…»

На наше удивление, лейтенант, так и стоя в дверях, обвел взглядом все помещение библиотеки и несколько секунд внимательно смотрел на опустевшие стеллажи… как будто даже видел на них книги и теперь думал, не взять ли, вправду, что-нибудь почитать.

– Ну, хватит… – словно эхом моих мыслей откликнулся он и ка-ак скажет вдруг: – Вас уже давно родители ищут. Пошли.

Все, что угодно мы ожидали… даже если бы он сейчас пообещал посадить нас в «обезьянник» или накатать телегу в школу, не изумились бы и перетерпели бы все угрозы и приговоры с присущим нам хулиганским мужеством, но только не такое… Неожиданной новостью он просто контузил нас!

Наших предков еще больше недели не должно было быть! Неужели внезапно вернулись?! И в самый неподходящий момент! И сон тот тревожный, совсем недавний! Неужто почуяли наши сердчишки родительскую тревогу?!

Лейтенант отступил назад в коридор и неторопливо двинулся по нему, не сомневаясь, что мы поплетемся за ним… вот уж точно как зомби!

Мы переглянулись… и ничего не сказали друг другу… Сестренка даже свой любимый «капе-е-ец!» не пропела. Наверно, у меня глаза были такими же огромными, как у нее, в ту минуту.

Ну, теперь деваться было совсем уж некуда. Реальность оказалась даже хуже того темного коридора из кошмарного сна…

– А что, наши родители уже дома? – проговорила Санька уже в коридоре в спину полицейскому…

Тихо-тихо проговорила, а в пустом здании такая акустика была, что, казалось, по всем залам и коридорам прокатился ее голос и эхом вернулся… И в голосе том слышалась слабая надежда: вдруг лейтенант все придумывает только для того, чтобы мы уж точно не оказали никакого сопротивления при задержании… и родителей наших в Загривках еще нет.

– Дома-дома, – не оборачиваясь, ответил лейтенант. – Заждались вас уже… Нас вот дернули.

Ну все! Теперь с нами можно было делать что угодно и вести куда угодно…

Кто они?.. И кто вообще мы?!

Спустившись с последней ступени широкой лестницы, лейтенант резко развернулся к нам. Вид у него был такой приветливый, будто мы вовсе не нарушители, вторгшиеся на секретный объект, а бедные-бедные детишки, потерявшиеся в лесу и, наконец, найденные… и нужно их срочно согреть, успокоить и приголубить.

– Вот что, ребята! Вы только не бойтесь… Вас надо проверить сначала. Тут всякие вредные вещества остались. Лазили – подцепить могли…

Честно говоря, в те минуты у нас уже никаких сил не было чего-либо бояться.

– А мы никуда и не лазили! – прямо выпалила сестренка. – Сюда пришли, тут и сидели.

Лейтенант снова долго и внимательно смотрел на Саньку. Странный взгляд был! Тем более при такой отеческой улыбке.

И вот улыбка пропала.

– Ну да, – задумчиво кивнул лейтенант. – Понятно. Тут и сидели.

Мы прошли к той двери, через которую проникли в здание. Там поджидал нас не менее добродушного вида еще один представитель платоновской полиции – по званию целый капитан! Если бы мы могли задуматься, то задумались бы, почему это за нами послали далеко не самых нижних чинов… Капитан, в отличие от лейтенанта, был куда более приземист и крепко сбит. Парой они немного напоминали Артурчика, который сошел бы тут за лейтенанта, и коренастого Славку, здесь – капитана. Ну и глаза у капитана были тоже очень острыми – Славке такого взгляда по жизни не надо ни тогда, ни сейчас… Сейчас у него настоящий кондитерский взгляд!

– Ага! Вот они, птенчики-лисички! – встретил нас капитан странным определением… и добавил еще более странные слова: – Ну ладно. Какие вы там на самом деле, нам не важно. Главное – целенькие-здоровенькие.

Он бросил окурок, придавил его черным ботинком и сказал:

– Поехали!

– Проверить еще надо, – напомнил лейтенант.

– А чего проверять? – хмыкнул капитан. – Все сходится. Клуб. Близнецы. Ясно же, что близнецы. Вон, двоится у меня в глазах. Только от этой, крашеной, еще и прищуриться охота. Так и слепит.

Мы оба были без наших бейсболок, оставшихся в дискозале вместе с нашим рюкзаком.

– По инструкции полагается, – без нажима настаивал лейтенант. – Третий пункт… Да и что-то мне тут не нравится. Странное что-то есть…

Уж если бы нас спросили, то мы бы единогласно подтвердили – странное было теперь на каждом шагу!

Капитан посмотрел на нас поочередно, затем на лейтенанта и снова хмыкнул:

– Ну, веди.

Странно получалось и то, что тут вроде как лейтенант командовал капитаном…

Капитан ненавязчиво положил руку на мое плечо, а лейтенант положил руку на плечо Саньке. Ясное дело – чтоб не убегли! И куда-то нас двинули…

Вскоре оказалось, что ведут нас к поселковой поликлинике – вытянутому одноэтажному зданию. Дверь его не была заперта.

– Ну, ты проверяй, а я покурю тут пока, – отпустив мое плечо, сказал капитан.

И мне почудилась в его голосе какая-то смутная робость… опаска.

– Ага, пути перекрой… Четыре окна там, четыре здесь, – подначил его лейтенант.

– Ничего, справлюсь, – не обиделся капитан. – Ты, главное, сам справься. Кнопки не перепутай…

И очень странно присвистнул…

И лейтенант ответил