Закончив с перевоплощением, он вышел на улицу, и попал под объектив. Яркая вспышка ослепила ему глаза.

– Зачем вы меня снимаете? Разве я похож на кинозвезду? – спросил он у девушки в шортах с изумительными длинными ножками.

– Я не вас снимала, а подругу, она стоит рядом с вами. Просто все время забываю отключать вспышку. Не переживайте, вряд ли я буду печатать этот кадр.

Рядом с ним у пальмы стояла еще одна красотка, которая тут же перебила свою подругу.

– Снимите нас вместе, пожалуйста.

– Нет проблем.

В слово «снимите» он вкладывал другой смысл, но промолчал, чтобы не опошлять ситуацию. Журавлев взял камеру в руки и удивленно взглянул на нее. Это был профессиональный фотоаппарат «Nikon», а не обычная «мыльница», какими пользуются курортники.

– Красиво жить не запретишь.

Вадим разбирался в технике. Через его руки прошли десятки сложных и примитивных камер, и он должен был знать их цену, когда дело доходило до реализации. Щелкнув затвором, он передал аппарат девушкам и направился к Морскому вокзалу. Ему показалось, что он уже не раз попадал в объектив, но отбросил эту мысль, понимая ее беспочвенность.

В зале ожидания порта, ему также показалось, что в нем слишком много лишней публики. Пассажиров всегда можно узнать. А если человек сидит на скамейке без вещей и с газетой в руках, то не понятно, что он здесь делает. Гораздо приятней отдыхать в тенистом скверике.

Журавлев попытался расслабиться. Он вел себя так, будто забрел на вокзал выпить пива. Тут важно не быть похожим на пассажира. Если они поставили на контроль все возможные выходы из города, что вполне резонно, то будут интересоваться только теми, кто пытается уехать, либо теми, кто подходит под описание. Кажется, он вовремя занялся своей внешностью. Но и мелькать лишний раз в таких местах не следовало. Он спустился в подвал, где располагались камеры хранения, и взял свой чемодан. Ему нужны были деньги, «поясок» с отмычками и кое-что из вещей и некоторые улики конфискованного у покойничков. Сумка потяжелела. После часового блуждания по крутым улочкам он нашел себе неплохую комнатку с отдельным входом и хорошим замком. Его также устраивал тот факт, что хозяином был мужчина, молодой парень лет сорока, бывший житель Питера. Поменять квартиру на Ялту, его убедили врачи. Климат северной столицы плохо отражался на астматиках и туберкулезниках. Деньги Вадим заплатил вперед в твердой американской валюте, так что хозяин остался доволен и даже паспорта не попросил для прописки. «Придет проверка, так скажем, что приехал брат погостить на недельку». Журавлев накинул парню еще полсотни долларов за риск, и тот остался очень доволен.

Ближе к вечеру Вадим отправился на переговорный пункт к рынку, но обстановка ему там не понравилась. Слишком много молодых парней в пиджаках с оттянутой полой с левой стороны, где обычно пристегивают кобуру. Журавлев направился к центру города. Мелкие конторы по субботам не работали, и прогуливаясь он всматривался в двери мастерских, жилищных контор, мелких ателье. Его интересовали окна с датчиками сигнализации. Если они есть на окнах, значит, и на дверях стоят. Тут все просто.

Одна шарашка ему приглянулась – «Районное управление детскими учреждениями». Хозяева не позаботились о безопасности и сигнализацию не поставили, что вполне оправданно. Здесь и взять нечего, кроме пыльных папок. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы вскрыть замок. Отмычки, переданные ему в наследство известным авторитетом Максимычем, имели уникальные свойства.

Попав в помещение, Журавлев нашел кабинет с табличкой «Директор» и вскрыл его с той же легкостью, что и входную дверь. Он не ошибся, – у директора конторы обязательно имелся городской телефон. Вадим набрал московский номер того самого Максимыча, что подарил ему отмычки.

– Приветствую тебя, старина, с черноморского берега Крыма. Как дела в столице?

– Сложно, очень сложно. Отдыхай пока. Здесь тебе делать нечего.

– Мне и здесь уже делать нечего. Красными флажками обнесли.

– А вот это ты зря. Не можешь жить по-тихому?

– Не получилось.

– На днях к тебе приедет Монах с подробным раскладом. Где он тебя найдет?

– От Симферополя пусть возьмет такси до Ялты, а по вечерам, после шести, гуляет возле аттракционов в начале набережной. Я его сам найду.

– Значит, ты серьезно влип?

– Похоже на то. Запомни имя – Басов Валерий Юрьевич, пятьдесят четвертого года. Ромов Александр Григорьевич, живет в Питере. Что за люди?

– Узнаю.

– Ну все, старик, больше болтать не могу. Привет семье.

Журавлев положил трубку, вытер ее платком и быстро покинул помещение.

Выпив в баре пару кружек пива, он направился вверх по улице Дражинского к гостинице «Ялта». Прогулявшись по парку, он посидел на скамеечке, а потом пошел на платную стоянку. У него даже талон проверять не стали. Сторож кивнул ему, будто они век были знакомы, и продолжил судачить с какой-то полной женщиной. Очевидно, жена принесла ему ужин, если судить по количеству походных кастрюлек.

Машин было много. Они стояли в четыре ряда, а стоянка уходила вглубь парка на пару сотен метров. «Опелей» хватало, но все были современными машинами с сигнализацией, а на ключах Басова дистанционный пульт отсутствовал. И все же он нашел нужный ему автомобиль.

Это был уже не автомобиль, а антикварная роскошь, Журавлев видел такие огромные, прочные и надежные машины в старых журналах и фильмах конца шестидесятых. Цвет голубой с белым, хромированные детали, и на вид, словно только что сошел с конвейера завода. Видимо, хозяин очень ценил свою тачку и уделял ей немало времени.

Он открыл дверь и сел на мягкое кожаное сиденье. Машину держали в гараже, если хозяин не соизволил поставить сигнализацию. Об этом догадаться нетрудно. И еще одна мысль посетила Журавлева. Номера крымские. Хозяина машины хорошо знают, и он не очень беспокоится за то, что какой-нибудь придурок рискнет ее угнать с улицы.

Тщательный осмотр салона дал свои результаты. В отделении для перчаток лежал техталон и доверенность на имя Басова, выданная владельцем машины, проживавшим в Симферополе. Говорков Кирилл Игнатьевич пятидесятого года рождения. Чем этот Говорков так обязан Басову, если отдал ему такую машину на неопределенный срок?

В багажнике машины лежал чемодан. Помимо вещей там находились два конверта. Изучать содержимое Журавлев не стал, а сунул конверты в карман. Топтаться возле машины не имело смысла. Все, что мог, он узнал и большего здесь не найдет.

Возвращаясь к воротам, он услышал голос сторожа, который продолжал что-то громко обсуждать со своей пухлой подружкой.

– А я тебе говорю, что теперь Людку затаскают. И чего дура пошла сама на себя донос строчить. Мало ей неприятностей!

– А чего тебе до нее? – Склонившись к окошку, спросил Журавлев. – Сама виновата.