– Какой же ты зануда, Данила! Замучен высшим образованием. Юрфак, высшая школа милиции, работа в управлении с бумажками. А я практик. Мне суть нужна. Четко, кратко и доходчиво.

Майор вздохнул.

– Виноват, иначе не умею. Но во всяком случае доходчиво.

– Валяй дальше, Цицерон.

– Против седьмого есть только два аргумента, подтверждающие его причастность к преступлению. Зачистка следов перед уходом и употребление шампанского.

– Чушь это, а не аргументы. Бутылка могла простоять возле дивана несколько дней. Фужер могли разбить год назад. И что? Весь твой карточный домик рушится.

– Никак нет. Дело в том, что седьмой не пил вина. А в вине обнаружен клофелин. В остатках шампанского его нет. И откупоривали его не далее, как вчерашней ночью. Остатки до сих пор пузырятся и не выдохлись. Возникает интересная картина: седьмой знал, что в вине клофелин, и не пил его. Остальные выключились. Вот почему убийца не торопился и хладнокровно расстреливал свои жертвы поодиночке с разных точек, в упор. Они находились в бессознательном состоянии. Из этого я сделал вывод, что седьмой был сообщником убийцы. Только по этой причине он остался жив.

– А почему не убийцей?

– В этом случае он не стал бы дожидаться одиннадцати утра, а ушел бы ночью. Смерть наступила, как и предполагал Потапыч, в два часа ночи, плюс минус двадцать минут. Скорее всего, убийца не хотел брать седьмого с собой, а просто оглушил его и исчез один.

– Оставив живым опасного свидетеля?

– Сообщники киллеров и их наниматели, как правило, ничего о них не знают. Ну какой он свидетель. Парню заплатили за то, чтобы тот вырубил с помощью клофелина компанию. Тот выполнил поручение. Он мог и не знать, что ожидает его подопечных. Киллер пришел на все готовое, вырубил сообщника, а потом перестрелял всех, кого надо и тихо ушел. Седьмой очнулся утром и увидел страшную картину. Замел следы и смылся. Трудно поверить, что седьмой и есть убийца. Он же засветился по полной программе – почтальон, старухи. Профессионалы так не работают. Парня из дома погнал страх, паника. Вот почему он забыл про пустую бутылку, а схватил лишь фужер, который стоял перед глазами. Бокал никто не разбивал годом раньше. На скатерти найдены следы шампанского, оставленные подставкой от фужера. Радиус круга подставки фужера отличается размерами от водочных и десертных рюмок.

– Убить шестерых, а седьмого оставить – мне это не понятно, – пробурчал Москаленко. – Так не бывает. А если этот самый седьмой убил всех сам? По пьянке. Очнулся утром, ахнул, замел следы и смылся. Чем не версия?

– А кто тогда подсыпал клофелин? Эта работа проделана заранее. На полу стояли три запечатанные бутылки муската и в них тоже обнаружен клофелин. Значит, его туда вводили шприцем.

– Нет, майор, мы не решим ни одного вопроса. Вся твоя философия не годится. Ты о киллерах слышал только на лекциях или из хроники, а я их видел своими глазами. Представим себе, что убийца получил заказ на одного из присутствовавших в доме Кости. Допустим, у него имелся сообщник, хотя я в этом сомневаюсь. Идем дальше. В два часа ночи он приходит в дом. По твоим заключениям, все находятся в полной отключке. Его задача выполнить заказ и уйти. Зачем ему убивать всех? Никто его не видел, а того, кто клофелина не нализался и мог пребывать в сознании, он не тронул. Именно свидетель и остался жив, а курортных телок он как собак перестрелял. Мало того, он еще и карманы обшарил. Стрелок и вор – вещи несовместимые.

– Искать нужно седьмого, – с грустью заметил майор.

– А то не ищем! Вся милиция побережья задействована. Все трассы на контроле. Я уже не говорю о железке и воздушном транспорте.

– А порт?

– Вчера утром отчалила «Россия» и «Колхида». Они стояли в порту сутки. «Россия» ушла в Грецию, «Колхида» в Одессу. Мы дали на борт телефонограммы с приметами, но если убийца не седьмой, то все наши старания впустую. Если седьмой в городе, мы его возьмем. Участковые проверяют частный сектор, а наши ребята шустрят по отелям и курортному сектору.

Скоков перелистал блокнот и добавил:

– Есть еще небольшая зацепочка. На бутылке из-под шампанского стоит штамп ресторана «Ореанда». На винных бутылках штампов нет. Пил шампанское только седьмой. Я хочу смотаться туда и поговорить с официантами.

– Что же ты ждешь?

– Дело-то несрочное. Он ведь туда по второму кругу не пойдет. А услышать мы сможем тоже самое: описание его внешности.

– Валяй в «Ореанду», Данила.

Скоков встал и направился к дверям. Его остановил голос подполковника.

– Какое вино они там пили?

– "Мускат Красного камня".

– И без ресторанного штампа?

– В том-то все и дело. В магазине его не купишь, а чужие и приезжие не найдут.

– Значит, доставал его Костя Тарасов. Закончишь с «Ореандой», займись мускатом. Проверь все точки, где его можно достать. Хоть и гнилая, но все же ниточка. А мне придется от республиканской прокуратуры отмахиваться. Вот-вот нагрянут.

Они нагрянули, столкнувшись с майором в дверях. Делегация выглядела внушительно. Возглавлял ее старший следователь по особо важным делам прокуратуры Крыма Безбородько, следом шли заместитель начальника Главного управления внутренних дел Крыма полковник Дашевский и еще четверо особ высокого ранга.

Такой пресс Москаленко вряд ли выдержит. Майору Скокову было искренне жаль своего начальника. Он пропустил делегацию в кабинет и тихо прикрыл за собой дверь.

Теперь он мог понять слова Москаленко. Не найдут они козла отпущения – сделают их козлами. Тут без вариантов.

Молодой человек, лет тридцати двух, приятной внешности, красивого телосложения еще раз прыгнул с трехметровой вышки открытого бассейна, красиво вошел в воду и вынырнул у самой лестницы. Поднявшись на кафельный берег, он подошел к своему шезлонгу и посмотрел на ручные часы.

Очаровательная загорелая брюнетка, лежавшая по соседству на надувном матраце, приподняла голову и, показывая белые зубки, сказала:

– Надеюсь, у вас ничего не пропало со столика?

– Я полагался на вашу бдительность.

– Вы очень красиво ныряете.

– Практика. Я родился на море. Это моя стихия.

– Вы уже уходите? – спросила она, наблюдая, как молодой человек надевает шорты.

– Половина десятого. Сейчас начнется пекло. Жара меня не прельщает. Вернусь после обеда.

– Надеюсь, увидимся. Вы ведь в гостинице живете? – она кивнула на огромное здание отеля «Ялта».

– После того как судьба вынудила меня покинуть Крым, возвращаюсь сюда в ранге гостя на пару недель в год. Приходится жить в номерах.

– Вы не загорели. Из-за неприятия жары или потому что недавно приехали?