Но надо отдать должное, Босс на нее не смотрит, поглядывая то на часы, то на меня.

– Твой парень не будет против, что сегодня ты поужинаешь в моей компании? – непринужденно спрашивает он.

Какой ещё парень?

– Нет. В смысле, парня нет, никто против не будет.

И почему я снова краснею? Нужно срочно освежиться и привести чувства в порядок.

– Ваш столик, – идеальная девушка показывает на место у окна.

– Простите, – тихо обращаюсь к ней. – А где здесь туалет?

– Возле барной стойки налево, – доброжелательно говорит она, тем не менее, смерив меня оценивающим взглядом.

– Я на пару минут, – зачем-то предупреждаю Биг Босса.

Даже туалет здесь шикарный. Боже, ну что же за дурацкая ситуация. Мне здесь не место, совсем не место. Смотрю на себя в зеркало и невольно испускаю стон разочарования. Я похожа на влажную мечту педофила – в этой нелепой матроске и с пучками на голове, совсем как школьница. Ещё и красная, как рак. Быстро ополаскиваю лицо прохладной водой и вынимаю шпильки из волос. Кудри тут же принимают форму одуванчика из мультика. За-ме-ча-тель-но. Но лучше не будет. А так, хотя бы не тяну на школьницу. Выпускаю очередной протяжный стон и возвращаюсь в зал.

– Это она тебе сказала, лузер, – насмешливо говорит Босс в трубку. Меня он пока не видит, я за его спиной. – Смирись, Че, тебя отшили. Готовь маркер, очередная галочка за мной. Да уже сегодня… ладно, поговорим позже, – закругляет разговор, как только я появляюсь в его поле зрения.

Убирает телефон во внутренний карман пиджака и улыбается мне.

– Знаешь, мы здесь из-за твоего платья.

– Что?

– Увидел тебя в нем и так на морепродукты потянуло. Тебе дико идёт полоска.

Его рука находит мою на столе и принимается нежно поглаживать, выписывая круги на тыльной стороне. Я снова впадаю в ступор. Он клеится ко мне! Не может быть, просто уму непостижимо!

Смущённо опускаю взгляд на меню, чтобы хоть как-то отвлечься от этих пронзительных глаз, удивительной улыбки, мягких пальцев и разрядов, попадающих прямо в сердце.

Александр Германович отпускает мою ладонь и тоже берется за меню.

– Не против белого вина?

– Я… нет, я бы просто кофе…

– Да ладно. Морепродукты и белое вино созданы друг для друга.

– И все же лучше кофе.

Ага, вино, только его мне и не хватало. Когда я в последний раз выпила, отцу пришлось забирать меня из Ярославля. Я нечаянно села не на тот автобус, а потом заснула… Не спрашивайте, как можно перепутать городской автобус с междугородним, это все алкоголь!

– Хорошо, – просто соглашается мужчина. Сейчас он такой простой и лёгкий. С ним непринужденно и я даже стала забывать о своем громком провале и его снисходительных комментариях. Наверное, я надумала себе того, что не было. Александр Германович – идеал мужчины.

Мы заказываем Том Ям и ещё форель под каким-то мудреным соусом по инициативе Босса и кофе, за что я благодарно улыбаюсь.

– Так что, Лея, расскажешь свою удивительную историю?

Да, мое имя в его устах – все еще самое сексуальное, что я слышала.

– Историю?

– Да, расскажи мне все. Откуда, когда, как.

– Ничего интересного, честное слово, – смущенно тереблю белую скатерть, не поднимая взгляд. – Кроме выдающегося имени ничего и нет.

– Ах да, имя – удивительное имя. – Он улыбается. – Никогда не слышал красивее. Особенно звучно с фамилией.

Черт. Конечно же, он знает мою фамилию. Он же руководитель! Он, наверное, все обо мне знает и возраст, и образование, не удивлюсь, если даже вес как-то вызнал.

– О, боже, – закрываю лицо ладонями. – Ненавижу свою фамилию! – говорю сквозь зажатые пальцы.

– Зато запоминается.

Всего два слова. Такие простые и понятные. А кажется, перевернули меня с ног на голову и хорошенько встряхнули. Да так, что все монетки из карманов высыпались. Запоминается! Он не считает ее глупой и даже не насмехается над ней, он считает, что она запоминается!

Смотрю в эти удивительные глаза и просто не понимаю. Этот мужчина реальный? Он настоящий? Не плод моего воображения или чересчур разыгравшейся фантазии?

Последующие полтора часа мы проводим за разговорами, поглощением еды и многозначительными взглядами. Он ещё несколько раз берет меня за руку, а я позволяю утонуть своей ладони в его тепле. На кофе атмосфера между нами меняется: мы резко замолкаем и просто смотрим на наши сплетенные пальцы. Мне кажется, я хочу, чтобы он меня поцеловал.

Он оплачивает счет и помогает мне встать – герой из сказки, не иначе – а потом кладет руку на мою талию, прижимая меня к своему крепкому телу.

-Я бы продолжил вечер у меня, – говорит он мне в ухо, почти касаясь кожи губами. – У меня замечательная кофемашина.

Меня пронзает очередной электрической волной, оседая где-то внизу живота. Никогда не испытывала подобных чувств. Голова как в тумане от его запаха и прикосновений. Что он говорит? Кофе? Продолжить? Я за, конечно, за!

– Ваш заказ, – говорит неожиданно откуда-то взявшаяся девушка, прерывая этот морок.

В ее руках белая роза – точно такая же, как та, что была расплющена лифтом часами ранее.

Александр Германович забирает ее из рук девушки и протягивает мне, не переставая улыбаться. Его руки соскальзывают с моей талии, и туман рассеивается. Я смотрю на цветок и на мужчину напротив. На что я только что чуть не согласилась?

– Взамен безвременно почившей, – снова шепчет мне на ухо.

Дрожь от его близости никуда не уходит, но голова немного проясняется. Этот мужчина – сирена, будь у него сиськи, топил бы корабли!

Мы идём к его машине, он галантно открывает мне дверь и проходится рукой мне по бедру, пока помогает забраться в салон. И моему телу это нравится, оно отзывается на эти ненавязчивые ласки.

– Мне нужно домой, – говорит мозг, запихивая трепещущее сердце в темный чулан.

Босс удивленно разворачивается ко мне.

– А как же кофе?

– Может, в следующий раз?

– Лея, кофе – это просто кофе, – он берется за непослушную кудрявую прядь и отводит ее мне за ухо. А еще смотрит на меня так… так… не знаю, никогда раньше не сталкивалась с таким взглядом.

– Не сегодня, – робко улыбаюсь я.

– Окей, – он старается говорить непринужденно, но я явно слышу его разочарование. И оттого мне снова становится неловко. – Куда тебя отвезти?

Мы едем в полной тишине. Я бы даже сказала гнетущей.