Чем ближе подбирался к кухне малыш Галки, темвнушительнее он выглядел. Сначала я разглядела темную шерсть, торчащую в разныестороны, потом оценила размер «малютки» и сообразила: ЭТО никак не может бытькошкой! Вы встречали кисок ростом около метра шестьдесяти и объемом с мешок,набитый цементом? Значит, питомец Монаховой собака.

В голове вертелись названия пород крупныхпсов: мастино-неаполитано, аргентинский дог, фила-бразильеро, мастиф… Когоприголубила Галка? Где она нашла щенульку? И почему верный друг человека такстранно движется? Господи, это лошадь!

Я попятилась в кухню. Четвероногое доплюхалодо порога пищеблока и громко чихнуло. Нет, ЭТО не было ни кобылой, ни жеребцом,неведомый зверь стоял на задних лапах, передние болтались в воздухе изаканчивались они не копытами, а пальцами с длинными черными когтями. Телопрелестного создания было покрыто шерстью темно-коричневого цвета, причем онараспределялась пучками. Но больше всего меня поразила морда чудища, отдаленнонапоминавшая… человеческое лицо. На секунду я испытала страстное желаниезалезть под стол. Похоже, Галка притащила из одной своей командировки снежногочеловека! Но потом ко мне вернулась способность разумно мыслить: говорят, йетивысокого роста, чуть ли не более двух метров. Значит, я сейчас вижу перед собойобычную обезьяну. По всей видимости, шимпанзе.

– Здравствуй, дорогая, – заискивающеулыбнулась я малышу. – Хочешь кушать?

Животное скривилось. Затем, охая на все лады,направилось в сторону мойки, открутило кран и принялось с утробным рыканьемловить ртом струю воды.

– Наелся «Марымы в томате», а теперь страдаешьжаждой? – дрожащим голосом произнесла я, прикидывая в уме, каким образом прощеудрать из квартиры.

Зверюга перестала хлебать и уставилась наменя. Ее губы мучительно искривились, из горла вылетело клокотание.

– Кто тебе разрешил выходить? – раздался изкоридора пронзительный голос. – Геть на место! Ишь обнахалился!

Шимпанзе затрясся крупной дрожью и спороюркнул под стол. Я, поддавшись стадному чувству, кинулась следом.

– Вылазь, гад! – заорали уже в кухне. – Ну, щаогребешь! Надо же, веревку перегрыз! Как только умудрился, я толстый канаткупила…

Тут только я заметила, что от одной изпередних лап обезьяны тянется обрывок толстого витого шнура. Огромная жалостьохватила меня. Бедное, несчастное создание… Похоже, его никогда не мыли, отнего отвратительно воняет, не кормили досыта, не водили гулять, привязали к батарее,мучили дни напролет… Да таких хозяев следует в тюрьму сажать! В уголовномкодексе, слава богу, теперь есть статья, осуждающая жестокое обращение сбратьями нашими меньшими.

Край клеенки, свисавшей до полу, задрался,животное, сжавшись в комок, ухитрилось спрятаться за мою спину, а я увиделакрасное от злости лицо пожилой женщины. Она не ожидала обнаружить под столомнезваную гостью и застыла, напряженно дыша. Потом спросила:

– Этта кто?

– Даша Васильева, – вежливо представилась я. –Пришла покормить малыша, да никак не найду пакет с кормом. А вы, вероятно,хозяйка, сдавшая Гале квартиру?

– Чаво? – растерянно отозвалась пенсионерка. –Этта кто?

– Даша Васильева, – изо всех сил улыбаясь,вновь представилась я, – близкая подруга Гали, которая здесь живет.

– Ты Галя? – не разобралась в ситуации бабуся.– Чего тут делаешь, а?

Я представилась заново.

– Извините, меня зовут Даша, я только чтопришла, а Галя здесь поселилась.

Лицо пенсионерки налилось краской.

– И давно?

– Точно не скажу, – пропела я, – вероятно,пару дней, как перебралась.

– Она Галя, а ты Даша? – проявила удивительнуюсообразительность бабка. – И чего тут делаешь?

– Галя уехала в командировку, попросила датькорма ее любимцу, вручила мне ключи.

Старуха склонила голову набок.

– Ишь ты… любимец, говоришь? Светка-а-а!

От вопля у меня заложило уши, а несчастнаяобезьяна затряслась крупной дрожью.

– Мама, хватит визжать, – загремел другойженский голос. – Где эта падла? Сбежала?

– Говорила я тебе сто разов… твердила… –заканючила старуха, – предупреждала: «Не приводи в дом кобеля». И че?

– Ой, мама, прекрати, – затарахтела дочь. –Куда он подевался?

– Веревку перегрыз, – ответила пенсионерка.

– Сбег?! – взвилась дочь. – Неужели дверьоткрыть сумел? Может, он не такой уж идиот?

– Под стол глянь, там баба сидит, – снеожиданной радостью сообщила маменька. – Полюбуйся и наконец-то меня послушай!

– Врешь… – не поверила дочурка.

– Нагнись, – распорядилась маман.

Через секунду я увидела растрепанную белокуруюголову, накрашенные глаза за частоколом слипшихся ресниц и сиренево-розовыегубы.

– Ты кто? – задала уже надоевший мне вопросдама.

Я выползла из-под стола, провожаемая жалобнымпостаныванием обезьяны, встала на ноги и попыталась внести ясность в идиотскуюситуацию.

– Еще раз здравствуйте. Меня зовут ДашаВасильева, я пришла сюда по просьбе Гали Монаховой, покормить ее любимца, вот ключи.

– Кто такая Галя? – выпучила глаза Светлана.

– Не поняла? – противно захихикала мамаша. –Она здесь спать пристроилась со своим любимцем!

– С Яшкой? – уточнила Света.

– А больше тута никого нет, – заявиламаменька.

Светлана сжала кулаки и вонзила в меня взгляд.

– Ты кто?

Я разозлилась.

– Послушайте, мне надоело твердить одно и тоже! Здравствуйте, разрешите представиться, Даша Васильева, подруга ГалиМонаховой, которая снимает эту квартиру. Галка дала мне ключи, чтобы я съела еелюбимца. То есть, наоборот, чтобы он съел меня… Черт, вы меня совсем запутали.Короче, я пришла покормить собаку или кота, а он, оказывается, обезьяна. Неуспела еду найти, как вы пришли. Это все! Ясно?

Старуха и Света переглянулись.

– А где Галя? – поинтересовалась дочурка.

– В командировку укатила, – отозвалась я, – амне велела любимца покормить.