— Чем именно? — напряглась я.

— Ты ещё очень юная… Мне иногда кажется, что стоит за тобой немного не уследить, — и ты исчезнешь из моей жизни.

— Пф! — фыркнула я. — Глупости какие! Почто же ты обо мне такого мнения, а? Ну, случаются казусы, но я же не даю поводов для ревности!

— Ты-то? А этот тип на красном ауди?

— Так мы же Ярика в больницу возили. А так бы я ни за что к нему в машину не села. И вообще я уже и думать об этом забыла, — проворчала я. Не хватало мне ещё тут сцен ревности. — Я выбрала тебя, и никто другой мне не нужен. И на мальчиков на дорогих тачках я не клюю. Так что, пожалуйста, не надо ревновать. Кого угодно, только не меня…

Костя развернул меня к себе и поцеловал, а потом выдал:

— Надо же, раньше я боялся, что ты никогда не повзрослеешь, а теперь мне страшно оттого, что ты взрослеешь слишком быстро.

— Мужская логика, однако, — вздохнула я. — Вроде бы живи да радуйся, но нет! Костя — это Костя.

— Радоваться я тоже умею, — прозвучало у меня над ухом.

Дальше он подхватил меня на руки и понёс к домику, который мы арендовали.

— Я хочу тебя. Хочу, — томным от возбуждения голосом произнёс Костя, торопливо стягивая с меня одежду. — Хочу-хочу-хочу…

Я выгнулась, подставляя обнажённую грудь под поцелуи.

Волнительно, будто я занимаюсь чем-то запретным, но от этого низ живота ещё больше наполняется приятными ощущениями.

Мои руки живут какой-то своей бесстыдной жизнью и уже залезли Косте в штаны. Правая ладонь нежно, собственнически ласкает его горячий окаменевший член.

Мне сносит крышу от осознания, что мой любимый мужчина меня хочет.

Эх, знала бы я год назад о том, что будет… в какую горячую девочку я превращусь.

А сколько переживаний было, сколько страданий… Нет, я не жалею о том, что добилась своего. Теперь Костя мой. Всякие там Альбины и Аллочки утопали в небытие, а я осталась хозяйкой всего этого добра.

В этот раз всё случилось как-то по-другому. Более чувственно, что ли. То ли это атмосфера живописного места так повлияла, то ли…

— Проклятье! Я забыл надеть презерватив! — воскликнул Костя. Даже побелел. Интересно, каких он ужасов себе вообразил?

— Оу… тогда я первая в душ, — ответила я и ловко соскочила с кровати.

Почему-то я не боялась беременности. Даже не думала о ней. А вот Костина реакция задела. Чего он так испугался? Крушения своей репутации? Беременной школьницы-жены?

— Прости, Наташ, — сказал он мне, когда мы сели пить чай.

— За что?

— Я… забылся. Я не хочу лишать тебя будущего, карьеры… Тебе сперва надо хотя бы выучиться, а я подожду.

Я пересела к нему на колени и обвила руками его шею.

— И чего ты так струхнул? Успокойся, ничего не будет. А если и будет, то, уверена, вместе мы справимся.

— Я так тебя люблю… — прошептал он мне в губы.

— А я тебя, — ответила я.

В куртке, небрежно брошенной на пол, пропиликало смс.

Я, по пути подбирая валяющиеся вещи, пробралась к телефону. А там…

«Привет, красотка! Ну что, готова стать звездой шоу и прославиться?»

Артур.

— Кто там? — поинтересовался Костя.

— Да так, спам, — отмахнулась я и удалила сообщение.

Не время говорить Косте, уж точно не в день рождения. Я с ним потом как-нибудь потом поговорю, если Артурчик не сдуется. До ноября ещё время есть.

***

Школа. Выпускной класс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Быть замужней школьницей, я вам скажу, так необычно! Особенно когда не залёт, а большая любовь.

В последнее время я всё крепче ощущаю себя звездой: личного счастья я добилась, чужие мнения мне побоку, а преграды — по колено. Живём!

Новость о моём новом семейном положении разнеслась по всей школе за один лишь день.

За моей спиной тут и там раздавались шепотки, некоторые умники даже показывали мне неприличные жесты и изображали беременные животы.

Идиоты…

А к последнему уроку явился соскучившийся по прежней школьной жизни Герман Маркелов. Он-то уже второй год как студент училища связи, но в школу наведывается исправно. Скучает, что ли? В новом месте, небось, не так сладко.

— А у нас новенькая! — объявил Герману Чуча, наш заводила.

— Где? — Маркелов обвёл взглядом бывших одноклассников, но новых лиц не увидел. — Ты чего гонишь?

— Да не гоню я. Вон, Наталия Зорина, — и показал на меня пальцем.

— Думаешь, я Пестову не узнаю, что ли? — фыркнул Герман.

— Я тебе серьёзно говорю, фамилию она сменила. Замуж выскочила. За этого своего, — не унимался Чуча, будто меня здесь вообще нет.

Ну, я ему ещё припомню.

Маркелов перевёл взгляд на Лину, свою бывшую девушку, с которой они, несмотря на некрасивое расставание, остались друзьями. Та кивнула, мол, Чуча не врёт.

Я сидела на последней парте. Одна. Кому захочется иметь замужнюю соседку?

И вот, мой покой нарушил мальчик-красавчик. Герман.

— Чего, прям реально замуж вышла? — полюбопытствовал у меня.

— Угу, — буркнула ему я.

Мне, конечно, лестно, что к моей персоне живейший интерес, но Маркелова я очень уж не люблю.

Смотрю вот на его модно постриженную пепельно-блондинистую гриву и представляю, как её атакует армия голодной моли, ну или полтергейст, вооружившийся детскими фигурными ножницами.

— А у тебя губа не дура, — стрельнул глазками он. — Мужика отхватила с деньгами.

— Да я и сама не дура, — съязвила я. — Иди уже, тут для тебя калитка закрыта.

— Пф, да больно надо. У меня таких, как ты… — он не договорил и переместился в ту часть класса, где ему были рады.

И этот человек когда-то украл у меня право первого поцелуя. Гадёныш. До сих пор как вспомню, так проплеваться хочется.

Кое-кто из девочек до сих пор смотрел на Маркелова, как на божьего сына.