– Это тебе. Холт подумал, что он может тебе пригодиться.

Лицо Уилла расплылось в улыбке. Вынув из футляра массивный длинный лук, он взвесил его в руке и проверил баланс, потом ловко продел один его конец в кожаную петлю на пятке башмака и наклонился вперед, сгибая тяжелый лук через плечо и вставляя тетиву в выемку на другом конце. Затем разок-другой дернул тетиву, ощущая привычное натяжение. Под конец быстро разобрал рекурсивный лук и положил его в футляр.

– Так-то лучше, – усмехнулся он.

Хорас кивнул. Он и сам знал, насколько приятно держать в руках привычное оружие. Потом друзья сели верхом и вместе поехали прочь от таверны.

На своем боевом коне Хорас, словно гора, возвышался над Уиллом, который конечно же сидел на невысоком Тягае. Перед ними, петляя, бежала собака, то и дело что-то вынюхивая и устремляясь вперед в поисках источника новых запахов. Она была довольна тем, что Уилл взял ее с собой в «Треснувшую флягу», потому что у Тробара, выполнявшего какое-то задание Малькольма, пока что не оставалось времени на развлечения.

– Да, я слышал, что у тебя появилась какая-то собака, – сказал Хорас. – И как ты ее назвал? Или это он, пес?

– Это она, – улыбнулся Уилл. – И я пока что не подобрал для нее имя.

Хорас задумчиво оглядел животное.

– Ей бы подошло имя Чернышка, – предложил он через некоторое время.

– Очень оригинально. И как ты только додумался? – приподнял бровь Уилл.

Хорас решил не обращать внимание на сарказм в голосе друга:

– Все лучше, чем обращаться к ней просто «собака».

– Ну не знаю. По-моему, это почти что одно и то же.

– Послушай. Собаке все равно нужно какое-то имя. И ты не можешь критиковать меня, потому что сам ничего не придумал. Чернышка – это лучше, чем ничего.

– Сомневаюсь.

В глубине души Уиллу нравилось спорить с Хорасом. «Как в старые добрые времена», – подумал он.

– Ну, тогда я буду называть его… то есть ее… Чернышкой, – заявил Хорас.

Уилл пожал плечами:

– Как тебе будет угодно. Но это умное животное. Не думаю, что она станет отзываться на такую заурядную кличку.

Хорас бросил на друга косой взгляд. Уж слишком много Уилл о себе воображает. Неожиданно, громко свистнув, Хорас позвал:

– Чернышка! Стоять, девочка!

И в то же мгновение собака замерла на месте, перестав обнюхивать дорогу, а потом повернулась, подняв лапу и вопросительно склонив голову набок. Поглядывая на Уилла, Хорас самодовольно поднял руку, признавая свою победу. Уилл только фыркнул в ответ:

– Это ничего не доказывает! Она отозвалась на свист! С тем же успехом ты мог бы сказать… допустим, Пышка с маслом, и она все равно бы остановилась!

– Пышка с маслом? – переспросил Хорас с наигранным удивлением. – Что это вообще за кличка? И ты посмел критиковать Чернышку?

– Я просто хотел сказать, что собака остановилась, услышав твой свист, – настаивал на своем Уилл.

Раньше он обычно побеждал в таких словесных перепалках с Хорасом, но теперь его друг уж слишком самоуверенно улыбался, и это даже начинало немного раздражать. Проезжая мимо собаки, которая по-прежнему ждала их, Уилл прошептал уголком рта:

– Предательница.

К сожалению, Хорас услышал его:

– Ага! Это уже лучше, чем Пышка с маслом, правда, Чернышка?

К пущему недовольству Уилла, собака гавкнула, словно соглашаясь, а потом побежала вперед. Хорас испустил самодовольный смешок, но на этом решил прекратить перепалку и вернуться к делу.

– Так что там насчет этого колдуна? – спросил он. – Говоришь, все это было лишь пустыми россказнями?

Они затронули тему о событиях в Макиндо за обедом, но оставались подробности, которые Хорас хотел бы прояснить. Уилл был рад, что его друг отвлекся от обсуждения клички собаки.

– Не совсем. Огоньки, странные звуки и призраки в лесу были вполне реальными, – сказал он. – Но они оказались иллюзиями, которые специально создавал Малькольм. Об этом первой догадалась Элис, – добавил он.

– Да, она всегда была сообразительной, – кивнул Хорас.

– Точно. Так или иначе, Малькольм пытался при помощи этих иллюзорных видений отвадить людей от лесной чащи, чтобы никто не тревожил его небольшое поселение. И вскоре все местные жители поверили, что Малькольм вернулся. А потом Керен воспользовался ситуацией, чтобы захватить власть над замком. Он многое знал о ядах и медленно травил лорда Сайрона, пока тот однажды не свалился с ног полумертвым. Керен знал, что Орман не пользуется такой популярностью, как его отец. И он знал, что все поверят распускаемым им слухам о том, что Орман занимается «черным искусством». Они помогли ему упрочить свою власть.

– Но ты помог Орману сбежать? – спросил Хорас, и Уилл кивнул:

– Да, и как раз вовремя. Керен и его отравил. Но у этого мерзавца не получилось довести начатое дело до конца.

– А что с Сайроном? Этот Баттл говорил, что он едва ли не умер.

– Мы не знаем, – пожал плечами Уилл. – Может, и умер. Теперь, когда замок в руках Керена, у него нет никаких причин сохранять жизнь Сайрону. Я считаю, что старого хозяина убили.

Хорас нахмурился:

– А этот Керен еще тот за сранец.

– В первый раз он показался мне довольно приятным человеком, – признался Уилл, немного падая духом. – Он одурачил меня поначалу. Я был убежден, что за всеми этими делами стоит Орман и что Керен на нашей стороне, кто бы к ней ни принадлежал. Я ошибался. Теперь главное – спасти Элис.

Хорас снова кивнул.

– И как ты собираешься это сделать? – спросил он.

– Я подумал, что неплохо было бы взять замок штурмом, – ответил Уилл и добавил как бы невзначай: – Ты ведь во всем этом разбираешься, правда?

Хорас ответил не сразу.

– Теоретически да, – сказал он, поджав губы. – Но мне никогда не приходилось заниматься этим на практике.

– Ну да, – согласился Уилл. – Но теория-то довольно проста, верно?

Он постарался сказать это так, чтобы его слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение. Он не хотел, чтобы у Хораса сложилось впечатление, будто он действует наугад. Но Хорас был слишком занят своими раздумьями, чтобы обращать внимание на интонации друга.

Многие из окружения друзей считали, что Хорас не очень хороший мыслитель. Некоторые даже утверждали, что он тугодум. Но они ошибались. Отличительным качеством Хораса была последовательность. Если Уилла часто посещало озарение и он перепрыгивал с одной мысли на другую, словно кузнечик, то Хорас старался обдумать вопрос со всех сторон, придя к логическому решению.

Прищурив глаза, он вспоминал уроки в ратной школе под руководством сэра Родни. Даже после того, как его произвели в рыцари и назначили на службу в замке Аралуин, Хорас по нескольку месяцев в году продолжал обучение в школе замка Редмонт, постигая премудрости воинского дела.