— Переговоры дорого стоят, — покраснев, пробормотала девойка. — Очень дорого. У меня столько нет… А мандривка ещё дороже… А у меня денег… я же по цха-бланку должна была ехать, за счёт тхемало…

— Ты нищая, значит? — рассеянно удивилась дочь тхемало. — Понятно… А у дурачка деньги, интересно, есть?

— Может, и есть, — сказала багровая от унижения Яха. — Родители его первые богачи. Только воровать нехорошо. За это из деревни в степь изгоняют! Ты лучше расскажи ему, что он просил. Может, он тогда сам поможет.

— Да что я ему расскажу?! — вознегодовала дочь тхемало. — Он же сам все слышал! Мы налоги два года не платили! За это по имперским законам могут всю семью повесить! Тхемало этот — идиот почище нашего дурачка, все мозги давно пропил! Все проиграл в кабаках — а был когда-то боевым офицером! Меня к нему родня отправила почему? Думали, честь гвардейского офицера защитит надёжнее всякой охраны! Как бы не так! У тхемало и чести-то никогда не было, не то что денег на налоги, каждый вечер от него отбивалась, как какая-то кухарка…

Она резко замолчала, осознав, что увлеклась и несёт лишнее. И наконец выпустила из рук юбку. Кажется, до неё дошло, что мир за пределами этого жилища только и ждёт, чтоб её сожрать.

Он подумал и решил подать голос. Всё равно девушка опомнилась и больше ничего не скажет по доброй воле.

— Очень интересно! — сказал он и зевнул. — Продолжай, пожалуйста, в том же направлении.

Он терпеливо переждал испуганные визги и уставился на красавицу учительницу — тем более что она действительно была красавица, в такой-то рубашонке.

— Ты не дочь тхемало, — пробормотал он задумчиво. — А я не сын своего отца… Стоит повзрослеть, и такие удивительные факты открываются! Так… рассказывать ты ничего не хочешь, потому что раскрывать подробности жизни благородного сословия перед каким-то деревенским дурачком… недостойно. Ну, я согласен с этим. Однако судьба твоя сплелась с моей. И Яху занесло сюда же. Надо как-то расплетаться!

Надия невольно кивнула. Да, надо расплетаться. От связи с дурачком за всю жизнь не отмоешься. Всё-таки у богатых — свои судьбы, и иногда правильнее уйти в смерть, чем принять жизнь из рук… вот такого вот.

— Любоваться твоими стройными ножками должен принц, — в тон её мыслям сказал он. — Не дурачок из провинции. Это — не по моему уровню жизни.

— Ну вот, я же говорила! — воскликнула Яха. — Слышишь, как он бормочет? Ничего не понять!

Они оба её проигнорировали.

— Договоримся так: я задаю вопросы, ты отвечаешь. Ты не болтаешь о секретах власти, ты просто отвечаешь на допросе. Коротко, ясно, ёмко. А я на основании твоих ответов нахожу способ расплести наши судьбы. То есть, в свете уже услышанного, переправлю тебя к могущественной родне. Можешь не соглашаться вслух, просто кивни.

Девушка безнадёжно вздохнула. У неё не оставалось выбора.

— Тогда вопрос: а ты, собственно, кто такая? В смысле, родовое имя, положение рода в столице — и почему ты здесь, в глуши, на попечении отставного пьяницы.

— Ого! — невольно вырвалось у неё. — Как на допросе!

— Почему как? — удивился он. — Я сразу сказал, что это допрос! Итак, начинай, времени на раскачку нет! А ты, Яха, не торчи столбом у очага, здесь и без тебя украшений достаточно! Ложилась бы спать! Вполне может статься, что тебе придётся тащить Надию через горы… ты, кстати, Надия или уже не Надия?

— Надия-ир-Малх! — с непонятной гордостью сказала девушка. — Я принадлежу к высшей знати империи!

Яха ойкнула и попробовала вскочить. Он не глядя поймал её руку и усадил рядом.

— А что, в империи принято насиловать девиц из высшей знати? — с искренним любопытством спросил он. — Тот эпсар выглядел очень уверенным в своих правах.

— Он не знал, на кого покусился!

— Так сказала бы! Время у тебя было: пока бы он ещё понял, что у твоей юбки нет пуговиц!

Надия на глазах потеряла уверенность и гордость.

— Семья в опале, — пробормотала она. — Таких иногда специально унижают. Враги, завистники… Меня потому и убрали из столицы, что там я не была в безопасности. Но вот нашли и здесь. И даже если бы я заявила, кто я такая — могли бы унизить всё равно. По приказу. А потом бы кого-нибудь из солдат наказали — и закон соблюдён. У нас так часто делают с опальными.

— Угу, — озадаченно сказал он. — Тогда зачем ты рвёшься в столицу, где тебе ничем не смогут помочь? Семья же в опале?

— А я не принадлежу к семье по крови! — сказала девушка и покраснела. — У меня мама… В общем, есть и ещё влиятельная родня! Мой настоящий отец, если узнает, что подняли руку на его дочь, головы всем поотрывает! Ему империя не указ!

— Надо же, какой могучий мужчина! Надеюсь, не личный кучер твоей мамы, как иногда бывает? А то что-то он дочурку не забрал к себе…

— Закрой рот, дурак! — зло сказала девушка, потеряв самообладание. — Мой отец не может забрать меня к себе, потому что он из Бессмертного народа! Он — эльф!

Он помолчал. И ещё помолчал. А Яха — та вообще оцепенела и перестала дышать.

— Ты — полуэльфийка? — наконец спросил он.

Девушка гордо кивнула.

— Угу. Но вот в чём дело… эльфов не бывает.

И он с насмешкой уставился в глаза потрясённой красавицы.

— Эре… — выдавила она. — Я… я… ты вообще хоть что-то усвоил в школе? Я же что преподавала?

— Сказки! — буркнул он. — Сказки — вот что ты преподавала! Наш мир стоит на трёх китах — неслабо, да? Надо быть полным идиотом, чтоб вот это изучать… мда.

— Я преподавала в соответствии с методическими разработками столичного института благородных девиц! — возмутилась учительница, совершенно забыв, в каком виде, где и перед кем она выступает. — Три кита — это же аллегория, Эре! На трёх народах держится наш мир, и один из них — Вечные! Для деревенской составляющей империи положено преподавать историю именно так, в сказочно-аллегорической форме, для лучшей доходчивости!

— Лучше бы просто сказала, что, мол, такое дело, во всех обитаемых мирах нет и не было ни эльфов, ни гномов, ни тем более магии, а у вас на Жери Светлолиственной всего полно вопреки законам мироздания…

— Эре, ты дурачок, да?

— Конечно, дурачок! — проворчала Яха. — Магии у него нет, видите ли… А мандривки тогда что? А переговорные раковины? Даже у нас в деревне одна есть!

— Ах, раковины! — вспомнил он. — Разумеется, раковины… допотопные ультракоротковолновые средства связи, на микрочипах чуть ли не первого поколения, с батарейками в мизинец…

Он нащупал свою сумку, покопался там, достал сумочку Надии, украшенную жемчугом, раскрыл, всмотрелся при свете очага. Учительница стремительно покраснела, хотя никакие подштанники туда поместиться не могли даже теоретически.