размышлений я и уснул. В уме словно нашлась тончайшая щель, куда сознание вытекло, не заметив подмены. Ровный звук двигателя перешел в шелест сельвы, а дувший от вентилятора воздух стал легким тропическим бризом, приятно холодившим обнаженную спину. Здесь была ночь — влажная и душная, с трелью цикад и криками птиц в кронах деревьев.

Я стоял у костра. Девушка, которую встретил здесь в прошлый раз, сидела напротив, и язычки пламени отбрасывали на нее пляшущие, эфемерные тени. Белые волосы мягко серебрились в мертвящем свете луны, а глаза сияли изнутри, как у кошки. Подняв на меня взгляд, она мелодично и негромко запела:

Меня разлучат со всем, что любила, а ценностями,

Которые я накопила, будут наслаждаться другие.

Мое тело, что так берегла, сожрут могильные черви.

В пустом и темном пространстве бардо я буду

Бесцельно блуждать, забыв свою сущность.

Гуру, думай обо мне! Скорее посмотри на меня с состраданием!

Дай благословение понять, что всё иллюзорно.

Дай благословение постигнуть природу ума…

Видимо, у нее день выдался тоже нелегким, и меланхолия мучила не только меня. Я бы с удовольствием спел бы в ответ позитивное, но наверняка же сфальшивлю. Кроме того, в голове только мрачный Бутусов:

Я пытался уйти от любви,

Я брал острую бритву и правил себя,

Я укрылся в подвале, я резал

Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь…

Наверное, скучаю по Юльке. Расстались же плохо, вот подсознание и гонит такой депресняк. А эта юная особь — отражение подавленного сексуального возбуждения в ткани сна. Защитно-адаптивная функция психики, эффект замещения. Мол, кинула та, на тебе лучше.

Что ж… Надо брать. Мое сновидение, что хочу, то и делаю. Заодно и проверим здесь остроту ощущений.

Гнусно ухмыляясь, я опустил полоску ткани на чреслах. Девушка вопросительно посмотрела на меня снизу вверх, словно не веря тому, что ей предлагают. Скорей удивление, чем возмущение. Мое намерение вполне очевидно, секрета в нем нет. Ну почему они так ломаются даже о сне?

Неуловимо быстрым движением девушка вдруг ушла в сторону и уже сзади ударила меня под колени. Я упал, как подрубленный, отдав спину ей. Под лопатку больно уперлось колено. В рыхлую и влажную землю жестко вдавили лицо.

— Клянусь Тысячеликим, я убью тебя, тварь! — услышал я рассерженный шепот. — Никогда не тяни ко мне свои руки! Они по локоть в крови!

Под такой тяжестью возбуждение мгновенно ушло, хотя в каком-то смысле мы стали ближе. Вероятно, виной тому остро заточенный кол. И хорошо, что им ткнули в ключицу, а не куда-то еще.

— Постой, ты фсё не так поняла! — слегка смазалась классическая в моем исполнении фраза. С землей во рту внятно разговаривать было нельзя.

— Прекрасно я тебя поняла! И это такая благодарность за всё⁈

На кол надавили сильнее, и голова закружилась. Было трудно дышать, острое колено в спине тоже, как кол. Зарежет ведь точно свинью. Но почему это больно? Такого во сне быть не могло. А как же часы, кофе, «зениты»? Ванька просрет весь товар без меня!

— Я думал, что это мой сон! Да кто ты такая⁈ — трепыхаясь, выплюнул листву изо рта. Жаль, что здесь тело слабее. Там под себя бы подмял, как медведь.

После небольшой паузы кол от шеи убрали. Схватив за волосы, мою голову чуть приподняли и сунули ладошку под нос. Она вся в крови.

— Лизни!

Ну раз девушка хочет… Видимо, это докажет, что я не вампир. Или этот… как его… Верколак.

К счастью, ничего сверхъестественного со мной не случилось. Клыки не прорезались, копыт пока нет, а из башки не стрельнули к небу рога. У крови был обычный, чуть солоноватый и металлический вкус. Это моя или ее? Ведь едва не проткнула насквозь, как жука.

— Ой, прости, — извинилась она, отпуская меня. — Я Гейла. А твое имя можно узнать?

— Митей нас кличут, — буркнул зло я. — Мы-то сами не местные. У вас всегда так встречают гостей?

— Нет, почти сразу едят… — рассеянно сказала она, видимо, думая о чем-то своем. Увидев, как у меня изменилось лицо, добавила: — Я шучу.

Но первая реакция заставила уже усомниться. Вдруг правда нас жрут? Ну, то есть, «гостей»? Наша Гейлочка неестественно быстра и сильна. Раз тренированна, значит, ей это нужно. И колышек тот всё еще держит в руках…

— Ты в прошлый сказала: «у тебя получилось». Это ведь слова были не мне? — спросил я, садясь так, чтобы между нами остался костер.

— Другому тебе. Он теперь там.

— Не понял вообще ничего. Можешь нормально всё рассказать?

Пожалуй, я злился и был немного испуган. Нет, совсем не немного. Страшно так, что вот-вот обоссусь. Потому что в чужом теле и, наверное, в мире. А в моем сейчас шастает их кровосос. Похоже, он с подружкой не очень-то ладит, раз та на него точит кол. И говорит странные вещи даже для сна. Есть «другой я»? Тогда сколько их здесь?

— Хорошо, постараюсь… — тяжело вздохнув, Гейла посмотрела так, словно взвешивала мой интеллект. Видимо, мнения о нем была небольшого, учитывая, как себя с ней повел. — Так вот… Каждый из нас существует в бесчисленных вариациях в столь же бесконечных мирах. Иногда между ними проявляется связь. Она есть всегда, но вот такой обмен исключительно редок. Кай над ним долго работал и, наконец, получилось. Не так, как хотел, но уже кое-что.

— Это тело его? А этот Кай в моем там? Зачем ему это? — нервно спросил я, представляя, что успеет у меня натворить.

— Видишь ли… — Гейла замялась. — Он изгой. Проклят и опасен для всех. Я ухаживала и следила за ним, иначе давно бы погиб.

— А у нас кто за ним будет следить? — возмутился я. — У меня из-за него большие проблемы! Пусть тут с тобой и дальше сидит!

— Кай обещал, что постарается быть осторожным. О нем там не знают, а здесь словно в клетке. Я приносила ему кровь животных, и он сильно ослаб. Ты должен помочь.

— Это вдруг почему? — вскипел я. Какое мне дело до кровожадного Кая? Тут, значит, вляпался, а мне огребать? Да пошел бы нахер этот герой!

— Потому что Кай — это ты! — Гейла по-женски драматично всплеснула руками. — В другом теле, в иных обстоятельствах, но всё же ты. Вернее, одна из проекций вашей