пожарную команду, которая вместе с группой захвата нейтрализует огненного одаренного. Остальные «прайдовцы» жались где-то на втором этаже, чтобы в нужный момент зайти и с основного направления.

Я решил пойти с пожарной командой.

Поймал одного дурачка, отделившегося от группы до ближайших кустиков. И пока он возился со снарягой — толстая, с виду прочная куртка. Широченный ремень с огромной бляхой и кучей карабинов, дополнительная защита на плечи с высоким воротником, варежки, почти как латные рукавицы и шлем с широким забралом из какого-то прозрачного сплава.

Спрятал оглушенное и усыпленное тело под перекошенной античной скульптурой какого-то мужика, собирающегося метнуть тарелку фрисби, переоделся и неуклюже, как черепашка, переваливаясь с бока на бок, побежал к пожарной команде. Парни уже все настроили и выстроились в шеренгу вдоль стены со шлангом в руках. Мне махнули рукой, мол догоняй, и по одному, протаскивая шланг, втянулись в узкую дверь.

«…Матвей, мне за тебя стыдно…» — обратилась ко мне Харми.

«…фух, что опять не так-то?» — тяжеловато оказалось бегать в костюме, килограмм пятьдесят, плюс «гусиная лапка» за поясом и «задира» в широком рукаве.

«…это не какой-то там мужик с фрисби…» — укоризненно продолжила египтянка: «…это, так на минуточку, Дискобол Ланчеллотти. Это первая скульптура классического стиля. Ларс, ну хоть ты ему скажи!»

«…Стыдно, Матвей. Очень стыдно…» — важно закивал профессор: «…ну кто же на дискотеку с тарелкой собирается, а?»

Не была бы куртка такой тяжелой, я бы по лбу себя хлопнул. Как собственно Харми и сделала, начав читать всем фобосам (я не слушал, не до того уже было) лекцию про пластику, движения и грацию, архаичность и символизм.

Я же, наконец, добежал до подъезда. Бочком втиснулся в дверь, чуть не споткнувшись о шланг. Перескочил через него и нос к носу (точнее, забралом шлема к плечу) уперся в охотника из «Прайда».

— Живее, давай! Твои уже почти на позиции, — рявкнул мужик, вытирая пот со лба.

Я не нашелся что ответить. Поднял руку, типа обожди и уперся в колени, пытаясь отдышаться.

— Ты че такой дохлый? Новенький что ли? — с явным пренебрежением сказал «прайдовец» и вплотную подошел ко мне то ли по плечу похлопать, то ли направление на лестницу задать.

Я выпрямился, одновременно прикладывая рукав к его подбородку. Глухо щелкнул выстрел (может, рукав сработал как глушитель, а может шлем мне давил на уши). Голова охотника резко откинулась назад, и он начал заваливаться на спину. Я поддержал, а потом оттащил тело под лестницу, придавив попавшимся под руку мусором.

Переждал минутку (вдруг кто появится на шум) и дозарядил потраченный патрон. Посмотрел на ступеньки, насчитал больше двадцати штук и решил облегчить маскировку. Скинул наплечники и посбрасывал лишний металлолом с пояса.

Попробовал шлем снять, но едва открыв забрало, захлопнул его обратно. Финская парная какая-то — воздух сухой, горячий, аж волосы в носу обожгло, добротно здесь Искра натопила. На подходе к первому пролету стало еще жарче, рука с «задирой» начала потеть. Обшивка стен вокруг потрескивала, от нее шел пар, расточая хвойный аромат, смешанный с химозным лаком.

Перед глазами упорно стояла картинка «Леона», когда он в противогазе и форме спецназа из дома выбирался. Он раненый, но вниз, а я утяжеленный и вверх, в душный жаркий верх. К парилке, сквозь которую становилось все сложнее разглядеть окружающих, добавилось еще и запотевшее стекло забрала.

Ежик в тумане, блин, ищет лошадку. С другой стороны, лошадка тоже не видит ежика. А мне проще — любая спина, автоматически означает врага.

Под ногами зашуршал и начал надуваться шланг. Кажется, там уже готовы идти на штурм.

— Подождите немного, я не успеваю… — пробурчал себе под нос, пробил шланг в трех местах и, вызвав второе дыхание в образе Мухи, рванул наверх.

Первая спина встретилась на втором этаже. Там же и скатилась мне под ноги. Следом второй. Третьего и четвертого я нашел в ближайшей комнате. Охотники пытались отдышаться, стоя у открытого окна. Минус два сразу с порога.

Вошел внутрь для контроля и столкнулся с третьим. Из-за угла выскочил охотник, схватил меня за руку, вытягивая ее вверх и впечатывая меня в стену. Я двинул локтем, но как-то неубедительно, прыгнул на стену, отталкиваясь ногами, и бросил «прайдовца» на край комода. Придавил сверху и дернул головой, боднув его шлемом в лицо. Смог высвободить руку с «задирой», прижал к груди и дважды нажал на спусковой крючок.

Привлечь внимание шумом я не боялся — наверху уже шла пальба, где-то на втором этаже ломали и двигали мебель. С третьего этажа кто-то истерично вопил, недоумевая, где вода. Послышался топот, мимо меня пронеслось три пожарника.

Блин, спускаться придется. Догнал я их уже, наклонившимися над тремя фонтанчиками, бьющих в разные стороны. Двое пытались сдержать воду и сделать заплатку, а третий вертел головой, пытаясь через пар разглядеть, есть ли кто внизу.

«…вышел ежик из тумана…» — начал Муха.

«…вынул лапку из кармана…» — продолжил Ларс, понимая, что я тянусь не за финкой.

«…буду бить…» — констатировал Муха и по ступенькам скатилось три поломанных пожарника из «Прайда».

А я побежал назад наверх.

Вторая попытка прохождения уровня — туннельное зрение в запотевшей маске, мое хриплое дыхание, звучащее в ушах, как чужое.

Выстрел, еще выстрел и еще! Безуспешная попытка «прайдовца» закрыться, такая же у пожарника — прорваться. Даже когда я бахнул из обреза, свалив выстроившихся гуськом и ждущих команды на штурм охотников, не до всех доперло, что угроза идет от меня.

А потом у меня закончились патроны. Лапкой махать в спецкостюме было неудобно, поэтому я подхватил пожарный шланг. Не совсем я, но Ларс. Получился будто хвост скорпиона со стальным тяжелым и заостренным наконечником. Сначала над ступеньками появлялся «хищный» кусок стали, а потом уже верхушка моего шлема.

И так ступенька за ступенькой. Я только пальцами в рукавах двигал, будто дирижер. Влево — в голову по шлему, вправо и вниз, перебить ногу, закрутиться