По его реакции ничего нельзя было понять. Он пробормотал: «Черт!» — и вернулся к столику с напитками, чтобы плеснуть немного джина в кампари с содовой.

Я встал, чтобы видеть его реакцию, и спросил:

— Вы знаете, где она сейчас?

Реакции не последовало. Словно не услышав моего вопроса, Санже крикнул через всю комнату:

— Chérie, viens![1]

Его жена появилась на пороге. Очевидно, она стояла в прихожей, где могла слышать наш разговор.

— Сказать Мари, что за обедом нас будет трое?

— Да, дорогая, пожалуйста, — ответил он вяло.

Перед тем как уйти, она посмотрела на меня и улыбнулась:

— Надеюсь, вы пообедаете с нами, месье Маас?

— С удовольствием, мадам, благодарю вас.

Она снова улыбнулась. Ее улыбка меня встревожила. Это была не просто вежливость. Почему-то мое согласие остаться на обед вызвало искреннюю радость.

Филип Санже, он же Патрик Чейз, встретил Люсию Бернарди в Париже.

— У меня там наклевывалась одна сделка, — сказал он.

— Какого рода сделка?

Он вздохнул.

— Послушайте, мистер Маас! Ведь вас интересует Люсия, не так ли? Если вы будете задавать не относящиеся к делу вопросы, разговор получится очень скучным. Как вы уже выяснили, я занимаюсь недвижимостью: покупаю старые дома, благоустраиваю их, а затем продаю или сдаю в аренду. Это мой бизнес, и в докладе нет ничего, что бы этому противоречило.

— Как скажете. Вы тогда жили под именем Патрика Чейза?

— Нет, я никогда так не делаю во Франции. — Он снова говорил очень искренне и убедительно. — Если честно, я использую Патрика Чейза только для того, чтобы платить меньше налогов при международных сделках. Поймите, это не вымышленное имя.

— Un nom de guerre,[2] — объяснила мадам.

— Вот именно, — подтвердил Санже. — Вы же не называете названия корпораций «вымышленным именем».

Я не стал говорить, что корпоративные схемы работы не предполагают использования поддельных американских паспортов. В конце концов, хоть я и шантажировал хозяина, я был гостем в его доме. Почему бы в таком случае не дать ему сохранить лицо?

— Так, значит, вы познакомились в Париже. Чем она занималась?

— Работала в магазине. Знаете такие лавочки на Елисейских полях, которые продают по дешевке духи иностранным туристам? Ну, вот в таком. Я зашел туда вместе со своим немецким другом, который накупил там кучу всякого добра для жены. Там я ее и заметил. Она меня заинтересовала.

— Она очень красива, мистер Маас, — сухо сказала мадам. — На фотографии в газете этого не передашь. И к тому же очень умна.

— Вы ее знаете, мадам?

— Да, Филип меня с ней познакомил. Он ценит мое мнение в подобных вопросах. Это необходимо для нашего бизнеса, но нельзя же использовать для таких дел жену.

Это было сказано спокойно и с улыбкой. В голосе не было слышно горечи, и все равно она отчетливо чувствовалась. Очевидно, в былые времена мадам Санже была партнером в преступном бизнесе своего мужа и теперь немного ревновала его к более молодым женщинам, занявшим ее место.

Я взглянул на Санже. Он сидел как ни в чем не бывало.

— Ну, сами понимаете, — просто сказал он.

Я понимал, однако хотел послушать его объяснения.

— Нет, — сказал я. — Я не совсем улавливаю.

Он досадливо махнул рукой:

— Допустим, у вас намечается сделка. Вы хотите продать, а ваш партнер — купить. Или наоборот.

В большинстве случаев — продать, подумал я.

— Это игра, — продолжил он, — у вас обоих, разумеется, на руках ничего нет. Если вам удастся убедить противника, что он вас обманывает, вы получаете преимущество. Вам надо показать ему что-то, что он сможет и захочет украсть.

— Например, вашу любовницу?

— Именно. Если ваш партнер нервничает или чувствует себя виноватым, то он уже не думает о деле.

Санже блеснул глазами в сторону жены.

— Только девушка ненастоящая! Она просто… часть плана. Прием психологической войны, — заключил он немного невпопад.

Жена одарила его нежной улыбкой и позвонила в колокольчик, чтобы горничная принесла кофе.

Я вернулся в гостиную следом за ним.

— А как давно вы познакомились с Люсией?

— Ах, дайте вспомнить… Года два назад, а может, и меньше… В сезон она работала здесь на юге, и в Париже не была больше месяца.

— Работала в парфюмерном магазине?

— Да. Знаете, что меня в ней заинтересовало больше всего? Да, она красавица, но это еще не все. Она невероятно ловко управляется с числами.

— То есть с деньгами?

— Ну, в каком-то смысле. Вы никогда не обращали внимания, как вам выписывают счет в этих магазинах? Сначала высчитывают скидку на бумажке, потом переводят франки в доллары, потом вычитают налог и получают окончательную сумму. Это занимает уйму времени. А Люсия считала в уме, без всякой записи. Настоящий быстрый счет.

— Не очень-то это ей помогло, когда у нее был свой магазин в Антибе.

— Уверен, дело было не в ней, а в партнерше.

— И что потом?

— Мы с Аделью подружились с ней и немного поговорили обо всем.

— И нашли в ней родственную душу.

— Она большая умница. Кроме шуток. И любит деньги.

— И вы поехали в Санкт-Мориц.

— Нет, сначала мы провернули сделку в Мюнхене, а уж оттуда перебрались в Санкт-Мориц.

— И встретили полковника Арбиля. Он был намечен следующей жертвой?

Санже уставился на меня с изумлением:

— Арбиль — жертва? С чего вы взяли?

— Так думает полиция. Они запросили данные на вас у Интерпола. Вы ведь знали, что за вами следят?

Он рассмеялся:

— Швейцарцы вечно за кем-то следят. Это абсолютно ничего не значит.

— Тогда почему вы сбежали в Италию?

— Сбежал? — Он раздраженно вздохнул. — Я уехал. Послушайте, вы хотите, чтобы я вам рассказал, или нет?

— Продолжайте.

— А случилось вот что. Арбиль собирался заняться бобслеем, но у него не получилось. Он увидел Люсию и с первого взгляда в нее влюбился. Мы не могли от него отделаться. А через несколько дней Люсия тоже не устояла. И теперь она хотела, чтобы я оставил ее в покое.