Дония никогда не приезжала в столицу. Даже будучи девушкой на выданье из довольно приличной и знатной семьи, она не желала пересекать стен города в поисках жениха. Милаш как-то сетовал, что с таким характером сестрица навсегда останется в отчем доме.

Семейство Фанлекс всегда казалось Мезелю странным, хотя знаком он был только с Милашем. Ну и вскользь с его младшеньким братом… Но и этого хватило, чтобы создать представление о целом роде. Милаш никогда не был магом, по крайней мере Мезель не слышал в своих кругах его имени, но в артефактологии разбирался вполне сносно и ставил печатника в тупик своими знаниями о древних техниках. Милаш был больше знаком с работами древних, причём так глубоко ныряли не все мастера артефактологии. Но в более современных методах он разбирался не столь хорошо, из-за чего и завёл знакомство с Мезелем. Общаясь с ним, печатник не мог нащупать руку мастера, обучавшего Милаша. Под ногами всех магов ощущается фундамент заложенных в них знаний. Милаш же словно тянул их из ниоткуда, они вытягивались из-за его спины, а под ногами мужчины зияла зыбкая пустота.

Знакомство их состоялось после возвращения Милаша из неизвестности, когда его уже успели объявить мёртвым. Фанлексы жили тихо, но стоило немножко копнуть в их сторону и тут же выпадали какие-то странности. Взять хотя бы появление незаконнорожденного сына у довольно-таки престарелого виконта Дероша Фанлекса. Мальчишка взялся прямо из ниоткуда, кто его мать – никто не знает. У виконта не было любовницы, но он с лёгкостью признал Варона своим. Да и фамильное сходство было налицо.

Ходили слухи, что Фанлексы специально смешивали свою кровь с представителями разных рас. Что в их доме творятся какие-то тёмные дела, правда, никому не известные: слуги молчали как рыбы. О самом Милаше кое-кто из его прежних сослуживцев говорил, что он действительно умирал на поле боя. Та же Инан, его боевая подруга, загадочно хмыкала.

И вот имение Фанлекс кто-то сжёг, почти всех домочадцев убили, но они вернулись.

Фанлексы действительно странные. И теперь Мезель понимал почему.

Лихорадочно облизнув разбитые губы, печатник с жадностью осмотрел троицу родственников. Потомки Тёмного духа. О таком он только в сказках слышал. Чтобы бессмертные заводили детей среди смертных… Уму непостижимо! Нестерпимо хотелось забрать хоть кого-нибудь и немного изучить. Что они из себя представляют? Каковы их тела? Телесная материя смертных и духов должна сильно различаться. Есть ли у них способная перерождаться душа? Сотни вопросов роились в голове, и Мезель может быть и рискнул бы добыть на них ответы, но…

Наагалей ласково, почти с нежностью улыбался ему, кончиком когтя расправляя помятый воротник.

– Тронешь её хоть пальцем, – певуче протянул наг, – и я тебя на голову укорочу.

Мезель сдержался и не сглотнул, чтобы не показывать страх.

– Укоротит, Мезель, – Милаш улыбнулся, и вокруг глаз собрались лучики морщинок. – Он деда моего убить пытался.

Воздух помутнел, и в храм вернулся дух. Шерр тут же вскочил и вопросительно уставился на деда.

– Не нашёл, – Исхедиар был возмутительно спокоен.

– Как ты мог их не найти? Ты же дух! Ты должен был их из-под земли достать. Зачем тогда вернулся?!

– Под землёй их нет, – дух почему-то не смотрел на Шерра и скользил пронзительным взглядом по залу. – А вернулся я, чтобы встретить старого… друга.

Щелчок пальцев, и верёвки спали с Дейны, но та не поспешила вскакивать. Замерла и подозрительно осмотрелась. Дония склонила голову, исподлобья следя за дедом: тот точно заметит «друга» первым. Шерр подобрался и встал ближе не к сестре, а к тётке.

– Хехшева̀рр, где ты? – почти ласково пропел Исхедиар.

Пепельные ленты выскользнули из-за его спины, и деревянная спинка скамьи, которой они коснулись, затлела.

– Ты пришёл красть моих детей?

Мезель осторожно нащупал горшочек с благовониями и зажал его в руке. Похоже, сейчас ему выпадет шанс увидеть, что же происходит с теми, кто решается на кражу члена рода Фанлекс.

– Ты ж-ша-а-адный, – прошелестело жуткое по залу, и из стены выплыло полупрозрачное полотнище с пустыми пятнами глазниц. – У тебя их много, отдай одного.

– Да ладно, – Шерр усмехнулся, признав недавнего знакомого.

Тёмные глаза Донии пугающе расширились, и губы женщины искривила ухмылка.

– Силы духа у тебя тоже много, – Исхедиар смотрел на трепыхающееся полотнище так, словно действительно был рад его видеть, – но уступить и малую толику невозможно.

– Сила – часть меня. Я не могу её оторвать.

– И я не могу оторвать своего ребёнка и отдать тебе, упрямец. Хочешь, чтобы я опять засадил тебя вглубь Ледяного Тумана?

– Я вернусь.

– И я опять засажу тебя. И буду сажать до тех пор, пока этого ребёнка не заберёт положенная смертным смерть.

Пустые глазницы медленно переместились с Повелителя пепла на его потомков, и нежданный гость замер, уставившись на скалящуюся Донию. Полупрозрачное полотно поползло вниз, открывая непрозрачного духа. Сияние от него растеклось к стенам и потянулось к потолку, вытесняя из углов темноту. Сам дух вытянулся вверх, став выше. Тихо шелестнули длинные серьги со множеством подвесок, и в гладкой белой личине маски отразились огоньки лампад.

– Я помню тебя, – в протяжно-жутковатом голосе прозвучала настоящая радость.

Дония скривилась в усмешке ещё больше.

– Я тоже, – женщина была рада встрече. По-своему.

– Она стала немного больше, – из-за маски лилось неприкрытое восхищение. – Отдай её мне, Исхедиар. У тебя есть ещё.

– Такая только одна, – Исхедиар откровенно забавлялся. – Но если захочет, то может пойти с тобой.

– Не захочу, – выдохнула Дония.

– Не хочешь называть его дедушкой? Хехшеварр, не хочет. Ты ей не нравишься.

– Я не слабее тебя, Исхедиар.

– Хочешь получить дитя в бою? – Исхедиар насмешливо изогнул брови. – А знаешь, есть более приятный способ. Найди женщину…

– Отдай мне эту! – мгновенно перебил его дух.

Улыбка стекла с губ Повелителя пепла, и он озадаченно уставился сперва на Хехшеварра, а затем на разозлившуюся Донию.

– Она ведь женщина? Отдай её мне. Она даст мне дитя, и оно будет и твоим же.

Весело поиграв бровями, Исхедиар хмыкнул.

– Дония, мне кажется, или он сватается?

– Он даже не понимает, о чём ты говоришь, – презрительно скривилась женщина. – Вы, духи, непроходимые идиоты. Ты, выпендрёжник в серёжках, я уже давно не ребёнок. Найди себе беспризорника,