class="p1">Вольный потёр ноющую грудь и всё же тихо, злорадно рассмеялся. Враги не в первые попадали впросак, пытаясь убить его. Кое-кто в столице даже утверждал, что у Трупожора сердца нет. Но как же не быть? Каждый смертный слаб. Просто иногда слабость находится в непривычном месте. Рясий приложил ладонь к правой стороне груди и насладился рваным стуком собственного сердца. Бабка с наследством угодила. У неё после того, как её шутник-вампир поднял после смерти, пытались найти сердце. Найти нашли, но не там, где нужно. Уж и испугаться успели, что бабка и вправду бессердечной была, как о ней в деревне говорили.

Рясий оттянул ворот, чтобы спрятать артефакт, но в этот момент раздался короткий свист. В спину вошла стрела, остриё вышло из правой половины груди, и вольный судорожно дёрнулся и захрипел. Ладонь, на которой лежал кварцевый слиток, выгнулась, и артефакт булькнул в воду.

– Твою мать! – зло выругался Шеидан, опуская арбалет.

Тучная фигура в лодке осела, и судёнышко одиноко закачалось на воде.

– Опоздали!

– Ну хоть совсем не ушли, – раздражённо выдохнул Маки.

Шеидан ничего не ответил, столько зубами скрипнул, уже представляя, как брат будет выедать ему мозг из-за того, что главный заговорщик сдох. И они теперь не получат ответы на очень многие вопросы.

Харшнейские наёмники всё же выломали монастырские ворота, но пройти за них не смогли, нарвавшись на копья монахинь. Те защищали покой монастыря с греховным остервенением, показывая недюжинное умение во владении оружием.

– Подпирайте ворота! – рявкнула настоятельница, выходя вместе с парой монахинь на улицу.

Створки за их спинами с грохотом захлопнулись.

Настоятельница яростным взмахом очертила копьём пространство перед собой, заставляя наёмников отступить. Отступать им было уже некуда. Оставалось их мало, стража теснила со всех сторон. Но женщины не пытались участвовать в схватке наравне со всеми и лишь отгоняли от ворот наиболее ретивых.

Худощавая настоятельница яростно щерила зубы и осматривалась, готовая пустить в ход копьё. Над её головой изредка свистели арбалетные болты: служительницы со стены прикрывали своих сестёр.

Когда озверевший громила-наёмник бросился на женщин, настоятельница приняла его меч на древко копья и, отбросив мужчину от себя, резко провернула оружие и вонзила остриё в грудь мужчины без всяких сомнений. Отшвырнув тело, женщина яростно осмотрелась.

– Калерлѐя?

Тихий, потрясённый голос достиг слуха женщины даже сквозь шум схватки. Она резко развернулась и потрясённо уставилась на говорившего. Меньше всего она ожидала услышать это имя здесь.

Напротив неё стоял пасс Идан. Забрызганный кровью почти по самые брови, он смотрел на женщину с детской растерянностью в глазах. На миг настоятельница тоже замерла, ошеломлённая встречей, а затем её лицо исказила всепоглощающая ненависть и она, зарычав, бросилась в атаку.

Идан отбил остриё копья мечом. Короткий шелест, и женщина вытащила из-под рясы кинжал. Рыкнув, она отбросила не подходящее для ближнего боя копьё и рванула к обороню. Клинки яростно скрестились. Женщина полоснула пасса когтями по лицу, но тот успел отшатнуться. Короткий взмах, и кинжал со скрежетом столкнулся с мечом у самой груди оборотня.

Мужчина и женщина отскочили друг от друга и почти сразу вновь ринулись в атаку. Лезвия столкнулись, Идан ладонью отбил направленный в его лицо локоть. Настоятельница со звериной яростью попыталась добраться до него, ударить, разодрать когтями, вырвать плоть едва ли не зубами.

Пасс Идан не был столь яростен. Потрясение прошло, сменившись сосредоточенностью и собранностью. Изловчившись, он хлестко ударил по запястью женщины мечом. Лезвие обрушилось плашмя, вынуждая настоятельницу опустить кинжал чуть ли не к земле, но пальцы она не разжала. Замахнувшись кулаком, она ударила оборотня под челюсть. Тот не стал уворачиваться. Голова дёрнулась, но в ответ он обрушил на шею женщины ребро ладони. Та рухнула как подкошенная, Идан едва успел подхватить её и прижать к груди. Кинжал зазвенел по мостовой.

Тяжело дыша, оборотень судорожно прижимал к себе обмякшее худощавое тело. Всё ещё не веря, он жадно прижался носом к шее, вдыхая знакомый запах. Он едва ощущался, видимо прикрытый амулетами, но всё же Идан чувствовал его. Боги, этот запах преследовал его ночами! Он крепче притиснул женское тело к себе, поражаясь тому, как она похудела.

Когда женщины у ворот двинулись в его сторону, Идан вскинул голову и упреждающе-грозно посмотрел на них. Лучницы встали на стене в полный рост, но спускать стрелы не решались. Оборотень держал в руках настоятельницу.

– Отпусти её, – яростно прошипела одна из сестёр.

Идан сузил глаза и тихо, утробно зарычал.

Женщины тоже сузили глаза и, оскалившись, зарычали в ответ.

Глава XLI. Тёмные духи в Дардане

– Дейна! – первой в храм ворвалась госпожа Дония.

Растрепанная женщина походила на духа, даже будучи смертной. Яркая, стремительно-злая, с клубящейся вокруг ног юбкой. Ссадаши невольно отметил, что если бы уже не посадил в своё сердце Дейну, то мог бы положить глаз и на её тётку.

– Ты! – яростно прошипела женщина, глядя прямо в глаза нагу.

Нет, с симпатиями он всё-таки погорячился.

Тётка быстро осмотрелась и на миг растерялась.

Композиция была та ещё.

Ссадаши держал в хвосте Дейну, которая до прихода тётушки пыталась вырваться, а теперь замерла, продолжая упираться ладонями в хвост. Она стояла немного впереди нага, и складывалось впечатление, что стремилась девушка к Предку, который смотрел на Донию с радостной и оттого настораживающей улыбкой. Чуть в стороне около чаши с благословлённым вином стояли помятый жрец и такой же помятый наг и, судя по розовеющим щекам, как раз обрабатывали душевные раны.

Воображение быстро нарисовало картину, в которой честный жрец отказывался проводить брачный ритуал над бессознательной невестой, менее честный, но осознающий неприятные последствия наг старался остановить своего господина, а один дурной дух переметнулся на сторону «врага» и помог тому додавить оппозицию. Теперь Дейна жаждет прибить деда, жених торжествует, а его слуга и жрец заливают своё поражение вином.

– Решил жениться на ней за нашими спинами?! – в глазах Донии вспыхнуло что-то тёмное. Если бы пламя не было чёрным, то эти клубящиеся сгустки можно было бы назвать огнём.

– А что дурного в том, что он решил на ней жениться? – в храм зашёл Шерр. – Честный и серьёзный поступок.

– Куда вы смотрели? – Дейна опомнилась и огрызнулась на родственников.

Дония даже растерянно открыла и закрыла рот.

– Он мог прибить его!

– Ты винишь нас, что сама не досмотрела за своей змеюкой?! – поразилась