– Разве вы все это мне рассказали не для того, чтобы отговорить от желания отомстить?

– С какой стати мне вас от этого отговаривать? – отозвался детектив, не отводя глаз от экрана. – Причины, побудившие вашу сестру к самоубийству, никак не связаны с важим желанием отомстить за нее. Вайолет и ее брат ополчили против Сиу-Ман толпу в Интернете – это действительно произошло. Ваша сестра покончила с собой из-за посланий Вайолет – это тоже было. Гибель сестры принесла вам невыносимую боль. Они нанесли вам удар, и если бы вы хотели нанести ответный удар – око за око, зуб за зуб, то я бы не пытался вас останавливать.

Брат Вайолет ругался с охранником, который не желал впускать его в дом.

– Когда я сказал, что вам месть нужна для себя, мисс Ау, это не было критикой или осуждением. Просто так уж это получается, – продолжал N. – Ненавижу лицемерие. И не имею ничего против людей, которые что-то делают ради себя. В вашем случае, если вы ненавидите Вайолет, я целиком и полностью на вашей стороне. Вспомните, как она хладнокровно лгала нам, глядя в глаза, а потом сожгла предсмертную записку Сиу-Ман, словно ничего страшного не случилось, словно она не была причастна к смерти вашей сестры. Делайте с ней, что пожелаете, – я возражать не стану. Однако я работаю исключительно как ваш агент. Я оружие, что-то вроде ножа. Как вы мной воспользуетесь, по какой причине – это абсолютно ваше дело.

И вновь N зажег пламя ненависти в сердце Нга-Йи. Она не могла принять решение. Снова ей вспомнились послания, которые Сиу-Ман получала перед смертью, и все эти ядовитые слова, эти последние капли, которые разрушили плотину терпения. Разве она, Нга-Йи, не имела права положить последнюю соломинку на спину верблюда? Одно злодейство заслуживает другого.

На экране брат Вайолет повалил охранника на землю, бросился к лифту и успел закрыть дверь кабинки до того, как охранник поднялся на ноги.

Нга-Йи сжала в руке микрофон, поднесла палец к красной кнопке. Она не отрывала глаз от экрана номер два. Вайолет стояла у окна, ее волосы развевал летний ветер. Нга-Йи видела, как хрупка эта девочка. Один легчайший толчок – и она упадет с высоты десятого этажа, разобьется о тротуар, как фарфоровая куколка.

Вайолет, словно бы читая мысли Нга-Йи, ухватилась за подоконник. Ее фигурка раскачивалась вперед и назад. Казалось, она хочет, чтобы ветер унес ее, прервал ее жизнь.

– Лифт вот-вот доедет до десятого этажа, – произнес N.

Нга-Йи неотрывно смотрела на экран. Может быть, ей не придется произносить ни слова, а Вайолет все равно выпрыгнет из окна. Она была такой слабой и беззащитной.

Вдруг Нга-Йи поняла: что-то не так. Вайолет слишком высока. Над краем подоконника ее фигура была видна от середины бедер.

Значит… она встала на стул.

И как только эта мысль мелькнула у Нга-Йи, она мгновенно нажала кнопку микрофона и произнесла свои последние слова для Вайолет То:

– Не делай этого!

Фигурка Вайолет внезапно качнулась. Она изумленно обернулась. Через несколько мгновений она уже смотрела на дверь своей комнаты. Наверное, услышала звук дверного звонка и отчаянные крики брата. Она выбежала из спальни и исчезла из поля зрения.

– Передумали? – осведомился N.

– …отказалась. Лучше отказаться.

Нга-Йи сжимала микрофон мокрыми от пота руками и смотрела на опустевшую спальню не экране.

– И это конец нашего плана?

– Да. Мы ее отпустим…

N пожал плечами и нажал клавишу, благодаря которой вся его аппаратура вернулась на исходные позиции. Вот-вот возвратятся дроны, он прекратит управлять Wi-Fi в квартире Вайолет, и все системы заработают как обычно.

Всего лишь несколько мгновений назад, когда Нга-Йи смотрела на силуэт Вайолет в окне, она увидела там Сиу-Ман. И этого хватило, чтобы осознать: как бы сильно она ни ненавидела эту девочку, ей не хотелось увидеть, как она совершит то же самое, что сделала с собой Сиу-Ман. Вспомнилось жуткое зрелище – Сиу-Ман, лежащая в луже крови, и то, как она сама безутешно рыдает, глядя на мертвую сестру. Даже злейшему врагу она бы такого не пожелала.

И наконец Нга-Йи услышала ясный и правдивый голос, донесшийся из самой глубины ее сердца.

Как бы сильно она ни страдала, чужое страдание не принесло бы ей счастья.

Одного за другим N возвращал свои дроны, и Нга-Йи в последний раз посмотрела на Вайолет и ее брата. Почему-то на ум ей пришла знаменитая первая строка из «Анны Карениной»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Брат и сестра опустились на колени на пороге и обнялись. Входная дверь осталась открытой нараспашку. Вайолет вся дрожала. Наверное, она плакала. А Нга-Йи думала о том, что если бы в тот майский день она вернулась домой минут на десять раньше, то, может быть, вот так же обнимала бы Сиу-Ман, и они сидели бы на полу около входной двери и плакали.

Из глаз Нга-Йи хлынули слезы. Вскоре она разрыдалась и перестала себя сдерживать. После гибели Сиу-Ман она всякий раз, когда плакала, чувствовала ненависть, жажду отомстить виновникам смерти сестры, злобу на весь мир, гнев на несправедливость судьбы. А теперь она не ощущала ничего, кроме тоски, и плакала только потому, что осталась без любимой младшей сестренки. N протянул ей бумажный носовой платок, но платка ей все равно не хватило бы. Ей казалось, что она вот-вот лишится чувств и упадет на пол. Немного неохотно N опустился перед ней на колени и позволил ей уткнуться лицом в его грудь.

И хотя Нга-Йи давала себе слово, что никогда и ни за что не проявит слабость перед N, и хотя она все еще терпеть его не могла, все же ей стало немного легче и спокойней, когда она обхватила руками его грязную, мятую «кенгурушку».

Видимо, даже людям, привыкшим к одиночеству, порой нужно чье-то утешение.

000

– Кеннет Ли, заламывая руки, нервно расхаживал по тесному офису GT Technology Ltd. Он понимал, что перед своими работниками ему следует держаться храбро, но Сзето Вай должен был подъехать с минуты на минуту – на презентацию плана. От этого будущее компании зависело целиком и полностью. Но стоило господину Ли глянуть на Чунг-Нама, всю его напускную уверенность как ветром сдувало. Не так уж хорошо Кеннет Ли читал по лицам, однако даже он по темным кругам под глазами Чунг-Нама мог определить, что тот несколько ночей не спал.

– С вами все в порядке, Чунг-Нам? Вы наш главный докладчик, от вас все зависит, – проговорил господин Ли. – Не волнуйтесь. У меня все готово, – улыбнулся Чунг-Нам.

Говорил-то он уверенно, но господина Ли не убедил. Всего лишь день назад он слышал, как Чунг-Нам репетировал свое выступление, но ничегошеньки не понял, о чем тот говорил, – не мог взять в толк, что такое «повторяющиеся бонусы», «С-долларовые фьючерсы» и как то и другое поможет их бизнесу. Когда он спросил об этом, Чунг-Нам перешел на еще более замысловатую терминологию, пытаясь объяснить боссу, каким образом эти самые штуки побудят Сзето Вая к инвестициям. В итоге господин Ли сдался.