— сокол, словацк. járašek, járog, rárožica, хорв. rarov, лит. ràrogas) или дракона с искрящимся телом, пламенеющими волосами и сиянием, вырывающимся изо рта, а также в виде огненного вихря. Высказывались предположения, что образ Рарога был генетически связан с иранским божеством Веретрагной, одна из инкарнаций которого — сокол, с птицей из русских заговоров Рахом или Страхом, олицетворявшей огненный ветер — суховей, а также с древнерусским Сварогом[685].

Ближайшей «родней» древнерусского Сварога на южнобалтийском побережье было божество Радгост, капище которого находилось в земле велетов — лютичей, в Ретре/Радигоще. Правда, Гильфердинг был уверен, что под именем Радгоста скрывался общий для балтийских славян объект поклонения, выступавший в других землях под разными именами. От Титмара Мерзебургского остались описания храма в Радигоще: «Внутри (великолепного храма Радигощского) стоят рукотворные боги; на каждом нарезано его имя; они свирепым образом облечены в шлемы и латы. Первый из них называется Сварожичем (Suarasici): все язычники чтят его и поклоняются ему более прочих богов». Гильфердинг обращал внимание на тот факт, что рассказ Титмара о Сварожиче очень схож с рассказом Гельмольда о Святовите. Отсюда и вывод Гильфердинга: в Ретре и в Арконе поклонялись одному божеству, скрытому под разными именами[686]. Адам Бременский, как было показано выше, именовал главного бога редариев Радгостом, а его культовый центр — Ретрой. Радгост интересен в данном контексте тем, что поскольку его другим именем являлось имя Сварожич, то именно это давало возможность связывать его с вышеупомянутым огненным духом Рарогом, генетическим связанным и со Сварогом, и с соколом как зооморфной ипостасью Рарога, от чего перебрасывался мостик к имени Рюрика.

Интересные исследования по затронутой проблеме предложил в свое время известный лингвист и литературовед, автор трудов по общей теории языка, поэтике, семиотике, сравнительной мифологии Р. О. Якобсон. В статье, специально посвященной анализу имени Сварога в рамках сравнительной мифологии, Якобсон рассуждал о том, что мифологические показания древнерусской письменности называют в числе богов Сварога и его сына Сварожича, отождествленного с Солнцем и делящего свой патроним с главным идолом полабского храма в Ретре, согласно описанию очевидца. Исследователь обратил внимание на то, что в пограничных, частью онемеченных округах ляхитских и словенских корней, наблюдатели, по свидетельству чешского историка Яна Пейскера, обнаруживают «многочисленные» примеры возвышенностей с названиями, таящими имена Сварога и Сварожича, в единичных случаях с сохранением начального s, но чаще с табуированным t: таковы Swarożyno Siodło, Twarożna góra, Twaraschitzberg.

Якобссон считал, что оба эти мифологических имени связаны с древнеиранской мифологией, конкретно, «с экспансией индоиранского мифа» о боге войны и победы Веретрагны, имя которого соответствовало эпитету Индры в ведийской мифологии Вритрахан — «Убийца Вритры».

Якобсон поставил своей задачей расследовать, по его выражению, «иранославянскую диффузию» мифа о Свароге и пришел к выводу о том, что наиболее «вероятным источником славянского, явно заимствованного имени SVAROGЪ, надо считать иранское мифологическое имя VŖθRAGNA с его задним открытым гласным между вибрантом и велярным согласным… славянская форма наиболее тесно связана с диалектным среднеиранским обликом VARAGN, на который в 1950 году обратил внимание ученый иранист П. Тедеско. Начальный согласный славянской формы — либо новый пример беглого s, либо контаминация со славянским корнем svar-, означающим „отповедь, распрю“ и созвучным семантически с иранским VŖθRA, „сопротивление“, т. е. с первой частью составного имени VŖθRAGNA»[687].

«Нельзя исключить возможность того, — дополнил это рассуждение Якобсон, — что славянский корень, обычно возводимый этимологами к индоевропейскому *swer- говорить, скорее принадлежит к той же самой словесной семье как индоиранское *vārа- и *vŗtra- и т. д., проявляющегося в чередовании *swer- от корня *wer „закрывать, защищать, оказывать сопротивление“[688]. Имя Рарог/Ярог (Rarog/Jarog) анализировалось Якобсоном совокупно с теонимом Сварог и расценивалось как его фольклорное „эхо“.

Аналогом рарога в древнерусской мифологии был сокол. Например, словацкий и чешский славист П. Шафарик (1795–1861) указывал на то, что слово рарог существовало в его время в польском языке в значении особой породы соколов…»[689]. Сокол у многих народов был почитаемой птицей, выступавшей реинкарнацией различных божеств и часто связанной с солнцем или со стихией огня, с небесной молнией.

А. Н. Афанасьевым были собраны об этом следующие сведения: «Народные русские песни до сих пор величают сокола: свет ясён сокол, т. е. птица, быстрая как свет, как молния. Как слово ясный совмещает в себе понятия света и скорости, так сербское бистар (=быстрый) означает: светлый… По единогласному свидетельству преданий, сбереженных у всех народов арийского происхождения, птица принималась некогда за общепонятный поэтический образ, под которым представлялись ветры, облака, молнии и солнечный свет… фантазия создала своих баснословных птиц, олицетворяющих небесные грозы и бури… Агни превращался в голубя, а Индра, владыка громов и молний, принимал образ ястреба. Любимыми и главнейшими воплощениями богагромовика были орел и сокол… Индусы верили, что искры небесного пламени принесены на землю златокрылым соколом… в Ведах Агни называется быстрою, златокрылою, чистою и огненной птицей и сильномогучим соколом»[690].

Хищная быстрокрылая птица действует в «Ригведе», как похитительница сомы (Сомы) — напитка бессмертия богов с высшего неба для учредителя жертвоприношения Ману, который стал готовить его для Индры; Сома выступал также в ипостаси одного из основных богов «Ригведы», жениха Сурьи, дочери Солнца. Птица, похищающая сому, некоторыми переводчиками «Ригведы» переводится также как сокол (U. Schneider), а некоторыми — как орел (Т. Я. Елизаренкова).

Образ демонической птицы, наделенной божественной сущностью, под именем Рарога и его вариантов получил широкое распространение в древнерусской, западно-славянской мифологической и языковой традициях.

Возвращаясь к статье Якобсона, приведу те многочисленные примеры, которые были взяты им из перечней чешских поименных мифических существ, составленных чешскими языковедами Яном Коринеком (Ján Kořinek) и Вацлавом Махеком (Václav Machek): словенские JÁROG, JÁROŽICA, RÁROH, RÁROG; польские JAROG, RAROG; силезский JARÁŠEK; чешские RÁRACH, RARÁŠ, RARÁŠEK, RADÁŠEK (ю. чеш. формы c расподоблением внутренних согласных), RARAŠIK, RARÁŠČATA, RÁROŽ, RÁROHY, RAROH, RAROCH; словацкие RÁROH, RARÁŠIK[691].

Согласно наблюдениям Якобсона, славянский Рарог/Ярог в своих демонических характеристиках и функциях проявляет целый ряд ярких сходств с иранскими образцами, особенно с именем, данным в Авесте седьмому перевоплощению бога Веретрагны (VŖθRAGNA), которое занимает особенно значимое место в характеристике героя, превращая последнего в наивысшей породы сокола, Вэрагну/Варгана (VĀRAGNA).

Оба сложносоставных имени — Веретрагна (VŖθRAGNA) и Вэрагна (VARAGNA), — обосновывал свою мысль Якобсон, имеют один и тот