— И я не знаю, — покачал головой Мэтью.

— Очевидно, вдова Баффенторп знает о твоей репутации, Мэтью, и она попросила меня изложить просьбу.

— Какую?

— Она верит... — Фенкларен поколебался, видимо, готовясь к дальнейшим словам. — Она верит, что в ее доме завелись привидения, — продолжил он. — Она говорит мне, что по ночам слышит глухие удары по стенам, смех маленькой девочки и… Я просто рассказываю тебе то, что она рассказала мне… лай большой собаки, бегающей взад-вперед по коридору за ее спальней. Кроме того, в спальне дальше по коридору на стене нацарапано ее имя вместе с предсказанием ее смерти двадцать четвертого числа этого месяца. Почти каждую ночь на этой стене появляются странные царапины и отметины. Она говорит, пишут чем-то красным, похожим на кровь.

— Потрясающе! — невольно воскликнул Мэтью. — Но чего она хочет от меня?

— Она... хочет, чтобы ты провел несколько ночей в комнате, которую она называет комнатой с привидениями, и поймал этого призрака.

Мэтью и Берри застыли, потеряв дар речи.

— Я добавлю, — сказал преподобный, — что вдова Баффентхорп обещает за эту услугу много денег, что твоя невеста приглашена — если она осмелится, — и что у вас будет личное пространство и свобода передвижения по дому. Кроме того, насколько я понимаю, кухарка вдовы Баффентхорп — одна из лучших в городе. В любом случае, меня попросили передать эту просьбу, и я это сделал, так что решение за тобой.

Мэтью задумался. По его мнению, кем бы ни был «призрак», он или она по какой-то причине хотели, чтобы вдова Баффентхорп покинула дом. Спрятанные деньги? Ценный антиквариат? Что-то, чем владел ее покойный муж и что хотел заполучить коварный злодей? «Кровь» могла быть каким-то химическим пигментом или просто кровью животного.

Но другие аспекты проблемы… смеющаяся маленькая девочка, бегущая собака, появление следов на стене и, конечно, угроза смерти — все это были настоящие задачи, которые нужно было решить.

Поистине увлекательное дело.

Он посмотрел на Берри.

— Что ты думаешь?

Она ответила не сразу. Ей потребовалось время, чтобы принять решение, но когда она его приняла, то была уверена в его правильности.

— Я думаю, — сказала любовь всей жизни Мэтью, и на ее красивом веснушчатом лице медленно появилась улыбка, а в голубых глазах заблестели искорки зарождающегося чувства приключения, — что это было бы чудесное место для медового месяца.

Так и случилось.

Эпилог

Мэтью Корбетт медленно шел по кладбищу. Оно было ухоженным и аккуратным. Камни здесь оставались такими, какими их сотворила сама земля, некоторые кренились под разными углами. Оно находилось в тени церкви Святой Троицы в западной части Уолл-Стрит в том месте, где она пересекалась с Бродвеем.

В это теплое летнее утро Мэтью искал особые места для захоронения.

Кладбище, несмотря на расположение в шумном городе, казалось очень тихим и умиротворенным, и Мэтью это успокаивало. Он подумал, что пришел в правильное место, потому что сам находился на перепутье, и ему требовались тишина и покой.

Он остановился, чтобы рассмотреть один из камней. Это был старый камень, но кто может сказать, насколько? На нем было едва различимое изображение лица херувима со сложенными за спиной крыльями. Время и непогода почти стерли изображение, но на большинстве из этих камней сохранились имена, даты и приятные воспоминания. Мэтью чувствовал в этом тихом месте силу тех, кто был здесь раньше, но уже ушел за грань. Их было так много. Кем были эти люди?

Кем бы они ни были, они возвели этот город среди поросших лесом холмов. Они вбили первые деревянные столбы в землю и сколотили первые доски, из которых получился дом. Должно быть, это было грандиозное предприятие и вызов — построить что-то из ничего. Ничего, кроме представления о том, каким может стать будущее.

Он пошел дальше и нашел камень, который искал. На нем была едва различимая гравюра с надписью «Берил Григсби-Корбетт, любящая жена и преданная мать», с датами рождения и смерти, которые действительно были почти стерты. А рядом с ним был камень с надписью «Мэтью Корбетт», остальное ушло в века.

Его предок. Если быть более точным, его прапрапра... Ну, в любом случае, это был его дедушка из далекого прошлого.

В июле 2052 года молодой Мэтью Корбетт приехал сюда из своей квартиры в Чарльстоне, где работал юристом-стажером в фирме «Мэдисон, Лопака и Боди» на Кинг-стрит. Ему нужно было получить ответы на некоторые вопросы, и он надеялся, что сможет найти их здесь.

Что именно он искал?

Направление в жизни, — подумал он.

Ему было двадцать два года, он не был женат и не имел толком никаких привязанностей. Он был высоким и худощавым молодым человеком с тонкими черными волосами, подстриженными почти под ноль, как было модно в то время. У него были серые глаза с темно-синими крапинками, цвета дыма в сумерках. В правом ухе у него было несколько маленьких золотых колец, а под светло-голубой рубашкой на правом плече красовалась татуировка в виде старого парусного корабля просто потому, что ему так нравилось. На нем была куртка табачного цвета — хотя от этого слова осталось одно название, ведь табак больше никто не использовал — и поношенные, но любимые джинсы.

Он нашел дорогу сюда после посещения Родового зала, но все равно был растерян.

Куда теперь идти?

Мэтью увидел, что слева от могилы Берил находится могила первого сына, Джордана, и дочери Амелии. Второй сын, Эрик, переехал в Вирджинию, где стал юристом и помощником Томаса Джефферсона по административным вопросам. Полковник Эрик Корбетт погиб, сражаясь за молодую Америку в битве при Уайт-Плейнс в возрасте шестидесяти четырех лет в 1776 году, но у него и его жены Джулианны родились сын и две дочери. История этой семьи продолжилась в восьми внуках.

Семья Корбеттов на протяжении многих лет переезжала с места на место по всей новой стране, большинство мужчин и несколько женщин в той или иной степени занимались юриспруденцией, и вот здесь стоял Мэтью, сын орегонского юриста Клинта и финансового консультанта Мартины.

Куда идти в жизни? Он хотел бы спросить об этом своего предка и тезку.

Каким человеком он станет? Тем, кто будет всю жизнь сидеть за столом и перекладывать бумаги? Или же охотником до приключений, способным исправлять свои и чужие ошибки?