– Таня, Вирга вода давай.

Я выбежала из комнаты: в прихожей стояло ведро, покрытое деревянной крышкой, а в нем вода из колодца. На крышке лежала большая эмалированная кружка, по краям эмаль отбилась, и черная изнанка прочерками проступала сквозь белую облицовку.

Я опустила Виргины ноги вниз, смочила губы, потом влила в приоткрывшийся рот несколько капель.

– Качай женщина, – громко приказал Мирза Видмантасу. – Как я качай.

Спустя минуту сцена повторилась, но выглядела, словно любительский спектакль после премьеры в Большом театре. Видмантас дернулся несколько раз и начал сползать, блондинка, явно ожидавшая большего, удерживала его, не разжимая ноги, и с надеждой смотрела на Мирзабая.

– Ты зачем сюда приехала? – вдруг закричал на нее Мирза.– Ты проститутка! Убирайся! Вон пошла.

Ничего не понимающая блондинка отпустила Видмантаса, он соскочил с нее, как ошпаренный, и откатился в сторону. Блондинка, совершенно не стесняясь своей наготы, откинула волосы на спину и села. Фигура у нее была просто потрясающая: большая грудь, широкие бедра, узкая талия. Правда, молодость осталась далеко за плечами, но держалась она как женщина, привыкшая к мужскому вниманию и знающая себе цену. Почему блондинка оказалась в нашей компании, я и так и не узнала: кажется, ее прислал кто-то из ленинградских знакомых Игоря.

Мирза натянул брюки, подошел к ней и ударил по щеке.

– Проститутка! Вон ходи!

Вирга застонала, приходя в себя, я посадила ее, прислонив спиной к стене, прикрыла одеялом и дала в руки кружку. Блондинка за это время успела одеться и стояла посреди комнаты.

– Забирай вещи,– не успокаивался Мирза. – Вон!

Блондинка отвернула одеяло, достала из-под него сумку, и выскочила из комнаты.

– Видмантас! – Мирза показал на него пальцем. – На автобус посади и смотри, пока уедет. Тогда назад ходи. Понял?

– Понял! – кивнул Видмантас и побежал вслед за блондинкой.

Вирга оделась, и смотрела на окружающих уже нормальными глазами.

– Мы правда ищем, – сказал Мирза, усаживаясь рядом со мной. – Наш путь прямо в Космос. Качать жену надо. Муж качать надо. Мужчина не хватает, в Крым поезжай. Кавказ поезжай. Мирза не поезжай. Проститутка!

Он откинулся на спину и протянул руку Вирге.

– Массаж делай.

Спустя несколько минут Мирзабай заснул, и от его спящего тела по комнате начала разливаться почти физически ощущаемая дрема.

– Такому не учатся, – раздался отчетливый шепот Игоря, – с таким рождаются. Давайте спать, ребята.

И действительно, все заснули; я держалась дольше остальных, рассматривая счастливое лицо Вирги, нахмуренный даже во сне лоб Игоря, по-детски свернувшегося калачиком Толика. Происходящее было выше моего понимания, оставалось только плыть по течению и наблюдать.

Обида на Абая не стихала, он опять обвел меня вокруг пальца, словно маленькую дурочку. Играть с ним в открытую, с протянутым сердцем было невозможно: из любой ситуации он выходил победителем. Поэтому его называют Мастером, а меня ученицей. Ну, да ладно, я тоже научусь, я упрямая, я все высмотрю, все выгляжу, фиг потом меня проведете…

Спали недолго, минут сорок, Мирза проснулся первым и шумно вышел из комнаты. За ним подались остальные, снова сидели в беседке, курили. Закатное солнце щекотало узорные листья винограда, обвивавшего стены беседки, где-то далеко звенел колокольчик, синий дымок сигарет пробивался сквозь щели в крыше, растворяясь в вечереющем небе.

– Таня, – вдруг вспомнил обо мне Мирза. – Гамнат ходи, с Юнона говори. Если Гамнат качать захочет, – он хитро прищурился, – Гамнат не давай. Скажи, Мирза запрещать. Ходи, ходи.

За порогом дома я наткнулась на Видмантаса. Он сидел, прислонясь к стене, его лицо, обычно спокойно-равнодушное, искажала гримаса страдания.

– Проводил? – поинтересовалась я, опасаясь, как бы Видмантас не заговорил о Вирге.

– Не совсем, – ответил Видмантас.

Оказалось, что прежде чем выполнить приказ Мирзы, он рассказал обо всем Абаю и тот забрал блондинку к себе в комнату. Я увидела ее только следующим утром, совершенно ошалевшую, со счастливыми глазами. Видмантас вел ее к автобусной остановке: в конце концов, указание Мирзы он выполнил.

Гамнат с Юноной жили в отдельном флигеле, но, прежде чем отправиться туда, я пошла искать туалет. Им оказалась небольшая будка над ямой, когда-то вход занавешивал кусок ткани, но Мирза велел ее убрать, и теперь сидевший на корточках оказывался нос к носу с партнером, ожидавшим его на бревнышке, перед будкой. Расстояние от бревна до входа в будку не превышало метра, так что ноги ожидающего почти упирались в лицо справляющему нужду.

На бревнышке сидел один из москвичей, значит, внутри кто-то был, я отошла за куст винограда и стала ждать.

– Бумага есть? – вдруг спросил москвич, обращаясь к сидящей в будке.

– Есть, но мало.

Я узнала голос Юрате.

– Сейчас, листьев нарву.

Он подошел к ближайшему кусту, сорвал с него несколько листочков и передал внутрь.

– Спасибо.

Юрате вылезла наружу и принялась поправлять одежду, видимо, внутри не хватало места. Москвич жадно смотрел на ее ноги, в его взгляде можно было прочитать все, кроме духовности.

– Слушай, – сказал он, запуская руку между ногами Юрате. – Давай здесь, не могу ждать до ночи.

– Нет, – игриво вывернулась Юрате, – только ночью и только возле Мирзы.

– Да какая разница, – настаивал москвич. – Что днем, что ночью, процесс-то один и тот же.

–Зря ты так думаешь, – возражала Юрате. – Днем это будет обыкновенная случка, а ночью, рядом с Мастером, духовный поиск.

– Не понимаю разницы, – не соглашался москвич, пытаясь ухватить Юрате за грудь.

– Мужу пожалуюсь, – грозила Юрате, закрываясь руками.

– Мужу не до тебя, ему сейчас новую партнершу подсунули. Ну, давай же, тебе ведь понравилось ночью, а сейчас еще лучше будет.

– Какой нетерпеливый! До темноты два часа осталось, не расплавишься.

– Кто его знает, с кем ты будешь, когда темнота наступит. Может, тебя к Абаю пошлют, может к кому другому. Подумай, возможно, другого шанса не представится: или сейчас, или уже никогда в этой жизни.

Я вышла из-за куста, и пошла к уборной. Москвич опустил руки и отодвинулся в сторону, Юрате, как ни в чем не бывало, поправляла кофточку и юбку.

– Ты все еще одна? – спросила. – Не нашли тебе пару?

– Космос моя пара, – сказала я, втискиваясь в будку. – И я хочу остаться с ним наедине, когда присяду на корточки.

– Ух! – фыркнул москвич, – какие нежности. Деликатного воспитания дамочка!