В Сеть пошли десятки сообщений от американских и западноевропейских граждан, в эти конкретные ключевые часы находящихся в прибалтийских государствах. Им звонят напуганные родственники из дома, а местные новостные службы и даже просто местные жители, оказывается, понятия не имеют, что на них напали русские! То есть не грохочут по улицам сапоги, не лязгают траки, обыватели в панике не бегут по продуктовым магазинам и не лезут запираться по подвалам. Даже не едут по улицам колонны военных грузовиков и реквизированных автобусов, собирая резервистов по кварталам. Сейчас-то, конечно, едут… Маленькие армии Эстонии, Латвии и Литвы не учитывались в расчетах «первого дня». Им отводилась роль полицейских сил регионального значения на «этапе мирного урегулирования», — в первую очередь для борьбы с партизанским движением и поддержания порядка в бывших Калининградской области и Северо-Западном федеральном округе. И правительства прибалтийских государств, и штабы их вооруженных сил еще даже не знали об этом ничего: риск ухода информации в третьи руки был слишком велик и совершенно не окупался пользой от применения их военного потенциала.

Таким образом, именование Эстонии и Латвии «не прошло»: в них оказалось слишком много иностранных туристов, имеющих в кармане сотовый телефон, а на плечах голову. «Оказалось» — это очень интересное слово, если поставить его в кавычки. Неужели никому не пришло в голову, что так и будет? Кто ездит в турпоездки за море, — фермеры и работяги? Даже те шведы и финны, кто плывет в Таллинн и Ригу на пароме только чтобы поесть, выпить, помочиться с набережной и трахнуть местную проститутку, — даже они уже отличаются от тех, на кого был рассчитан этот тупой ход. Собственно коренных жителей этих стран, судя по сложившейся в них политической атмосфере, наверняка можно было организовать построиться потысячно и объявить себя в видеокамеру жертвами начавшегося русского нападения. Да, одновременно рассадив представителей русскоязычного меньшинства по фильтрационным и трудовым лагерям. Но что это все равно не пройдет, что картина «не будет выглядеть полной» в глазах многих тысяч иностранцев, вразнобой едущих сюда каждую неделю из половины европейских стран, — об этом-то можно было подумать?.. О том, что начавшаяся «миротворческая операция» была категорически не похожа на автоматически запускающуюся при нападении России на государства Прибалтики разрекламированную операцию НАТО «Орел-Защитник»? Слишком разрекламированную, как выяснилось!

В итоге разнообразные (пусть и резко уменьшившиеся в числе) официальные лица и комментирующие их мычание телеведущие снова начали произносить слова «Грузия» и «Осетия». И каждый раз это выглядело глупо… Потому что сами виноваты. В горы Кавказа не поедет в наши дни ни один западный турист в здравом уме, а маньяки-альпинисты и горнолыжники — маргиналы по определению, и их слова не значат ничего. Тем более что это не плоская и усаженная цветочками окраина Европы: в одной грузинской долине могут понятия не иметь, что делается в соседней. Отсюда и все расхождения в официальных и «наблюдаемых» аспектах русской провокации, она же «неспровоцированная агрессия против мирного грузинского народа». Какие-то дни это будет работать. Теперь ничего и не сделаешь, третьих вариантов нет — не на Монголию же Россия напала…

Dixi et animam levavi…[34]Генерал-лейтенант почувствовал, что во рту у него кисло, и поморщился от отвращения, упираясь боком в бронированный бок командно-штабного «Хамви». Водитель шел на большой скорости, машину качало, и Хертлинг опасался стукнуть о железо электронным планшетом, который держал в руках. На ходу, параллельно со своими размышлениями, он проглядывал обновления, идущие «снизу», из оперативного отдела своего штаба. Штатские все сделают через жопу, если дать им шанс. Всегда. Неужели не было понятно, что даже такую хрень, как эта, нужно было обязательно контролировать? Оказалось — нет, не было понятно. И теперь Барри Петерсен нагло намекает на то, что они облажались. Понятно, что через сутки это дойдет до тысяч, через двое суток — до десятков тысяч людей. Это будет хуже, чем в последнюю иракскую кампанию, когда в демонстрациях на улицах американских городов участвовало именно такое число людей. Правительство наплевало на это, но сейчас времена немного другие, у власти другие люди, и не хватит ли им меньшего числа протестующих, идущих из одного штата в другой в сторону Федерального округа Колумбия? И не станет ли протестующих еще больше? В разы?

Генерал отлично понимал, что это будет реальная гонка, — прогресса военной операции против нарастания истерии пацифистов и просто дураков. Гонка шла бы в любом случае, в этом можно было не сомневаться с самого начала. Теперь она будет значительно острее того, что ожидалось и на что можно было надеяться. Но общая ее логика осталась неизменной. Если они сработают быстро и жестко, разгромив русскую армию в приграничных сражениях с минимальными потерями и продвинувшись в глубь страны за какие-то дни… В этом случае помешать им не сможет уже совершенно ничего. Кроме возможного жеста отчаяния русских, кроме их оружия массового поражения — в первую очередь именно Бомбы. Но даже у нашего рефлексирующего президента хватит ума не останавливать операцию, обещающую его стране мировое господство навсегда, до скончания истории человеческой цивилизации. Мощь и коллективная воля американского народа, непревзойденная американская система управления — и доставшиеся России от Бога-отца невозможно огромные природные ресурсы: от расщепляемых элементов до леса и просто чистой пресной воды. Ради этого, ради такого любой правитель засадит в концлагеря миллион собственных граждан. И будет сладко спать по ночам, улыбаясь и пуская слюни от удовлетворения. Ради этого абсолютно любой народ раздавит протестующих либералов и идеалистов, как вшей.

Хертлинг молчал, ожидая, пока на планшет пройдет запрошенный пакет со спутника. Коммуникатор был нем, и это ему не нравилось тоже: по его представлениям, в острой фазе операции командующего должны рвать на части, потому что оперативная обстановка переворачивается вверх ногами вновь и вновь, практически непрерывно, как брошенный в воду надувной мяч.

— Мартин, что-то со связью?

Капитан на левом сиденье пробежался пальцами по сенсорному экрану, выступающему из ближайшей к нему панели.

— Нет, сэр. Все каналы в рабочем режиме. Даже спутниковый.

Генерал кивнул, удовлетворенный не ситуацией, но ответом. Спутниковый канал всегда вылетает самым первым — слишком много звеньев в цепочке от висящих на «среднеорбитальных» 6–7 тысячах миль военных спутников связи до скачущего по колдобинам «Хамви». Вот тоже вопрос: почему командующий армией США в Европе сидит не в разрекламированном четырехместном JLTV-B-C2OTM[35], а в «Хамви» производства 80-х годов, со всеми его недостатками? Оборудование в машине было новое и даже новейшее, но сама машина ему не нравилась никогда. Однако выбор был невелик: до «Хамви» в качестве командно-штабной использовалась М577 A3, созданная на базе знаменитейшего долгожителя, гусеничного бронетранспортера M113. Разработанного довольно скоро после Кореи и активно используемого армией США до сих пор. Новую тактическую машину для армии и корпуса морской пехоты, уже всем известную как JLTV, разрабатывали с 2008 года. И хотя стоимость программы уже превысила 10 миллиардов долларов, до воплощения ее в реально ездящем экземпляре (хотя бы для командующего армией) до сих пор было, как до Марса на пердячей тяге. Так что если кто-то думает, что сильнейшая в мире армия — это сплошные нанотехнологии, он очень сильно удивляется, попав из иллюзий в реальность. Армия — это в том числе и масса старого железа, потому что новое в 20 раз дороже и вдвое чаще ломается. Как связь.