«Устройте облаву на преступников». Президент Буш в штаб-квартире ФБР после терактов 11 сентября 2001 года

2 мая 1972 года в предрассветной тьме Дж. Эдгар Гувер умер во сне. Целый день шел дождь, когда его закрытый гроб лежал на черном катафалке в круглом зале с куполообразным потолком в Капитолии Соединенных Штатов. Он был похоронен на расстоянии полумили от того места, где родился, рядом со своими родителями. Сорок лет спустя мифы и легенды все еще живы.

«О, он умер вовремя, не так ли? — сказал Никсон. — Черт побери, его убила бы потеря его должности. Это убило бы его»[507].

Через несколько минут после того, как гроб с телом Гувера покинул Капитолий, исполняющий обязанности министра юстиции Ричард Кляйндинст позвонил своему самому верному помощнику в министерстве юстиции Л. Патрику Грею.

— Пэт, я собираюсь назначить вас исполняющим обязанности директора ФБР, — сказал он[508].

— Да вы, должно быть, шутите, — ответил Грей.

Грею было 55 лет, и он никогда не обладал властью большей, чем командир подводной лодки. И он по-прежнему выглядел как моряк. Это был мужчина с крупной головой и выступающей челюстью, прямолинейный сторонник Никсона. Он знал президента на протяжении четверти века и относился к нему с благоговением. У него было одно достоинство: он сделал бы все, что попросил бы Никсон. Теперь президент вручал ему наследство Гувера.

Испытывая благоговейный страх, Грей приехал в Белый дом после похорон Гувера 4 мая. Никсон дал ему разумный совет. «Никогда, никогда не считайте кого-либо своим другом, — сказал президент. — Никогда, никогда, никогда… Вы должны быть заговорщиком. Вы должны быть абсолютно безжалостным. Вы должны казаться милым человеком. Но внутри вы должны быть крепки как сталь. Так, поверьте мне, следует руководить Федеральным бюро расследований»[509].

Грею не хватало «стальных» качеств. Он был покладистым человеком. Он испытывал огромную неуверенность в том, как взять в свои руки руководство ФБР. Он боялся, что в нем будут видеть «человека, севшего не в свои сани, который прикладывает все усилия к тому, чтобы выпихнуть Гувера на страницы истории и изменить ФБР по своему образу и подобию»[510], — написал он в посмертно опубликованных мемуарах. Он мало знал о Бюро. Он ничего не понимал в его традициях и обычаях. Он не понимал поведения высших руководителей Бюро. Он написал, что ему пришлось узнать, что «они лгали друг другу и надували друг друга, как только могли»[511].

Так начался мрачный период в истории ФБР. В течение месяцев совместное поведение Пэта Грея, его нового заместителя Марка Фельта и начальника его разведки Эда Миллера довело здание, построенное Гувером, почти до обрушения.

«Когда Гувер умер, — грустно вспоминал Миллер, — мы были совершенно потерянными»[512].

«Щекотливый вопрос о президентской власти»

Никсон позвонил в Бюро 15 мая 1972 года после того, как губернатор Алабамы, расист Джордж Уоллес, получивший почти 10 миллионов голосов избирателей на президентских выборах 1968 года, был серьезно ранен в предвыборной поездке по стране обманутым вооруженным человеком.

На звонок президента ответил Марк Фельт.

— Нападавший Бремер находится в хорошей физической форме, — доложил Фельт. — Он получил несколько порезов и синяков и…

— Отлично! — одобрил Никсон. — Надеюсь, они отделали его чуть больше, чем только это.

Фельт рассмеялся.

— Во всяком случае, его осмотрел психиатр, — сказал он и добавил: — У этого парня проблемы с головой.

Никсон хотел, чтобы была понятна одна вещь.

— Мы должны иметь гарантию, что нам больше не придется пройти через то, через что мы уже прошли, — убийство Кеннеди, а там мы на самом деле не довели дело до конца. Вы в курсе? — втолковывал он свою мысль. — Помните, что этим сейчас занимается ФБР, они за это отвечают, и я не хочу никаких просчетов. Ясно?

— Об этом не может быть и речи, — твердо ответил Фельт. — Здесь всем командуете вы.

Никсону понравился ответ.

— Правильно, — сказал он. — Отлично. Мы признательны вам за помощь. Благодарю вас.

Разговор закончился.

— Да, господин президент, — сказал Фельт, — до свидания.

Больше они не разговаривали друг с другом.

Фельт занимал в штаб-квартире руководящую должность гораздо дольше, чем ожидал. Грей отправился в поездку по Америке с целью посетить все пятьдесят девять местных отделений ФБР и познакомиться со всеми их руководителями — специальными агентами. Исполняющий обязанности директора находился в дороге так часто, что агенты в штаб-квартире начали называть его «трехдневный Грей». В пятницу, 17 июня, он заселился в фешенебельную гостиницу «Ньюпортер» на юге Лос-Анджелеса, как это сделали Джон Митчелл, теперь начальник CREEP — Комитета по переизбранию президента, и доверенный помощник Митчелла Роберт Мардиан — бывший начальник отдела внутренней безопасности министерства юстиции.

Те выходные в Вашингтоне оказались богатыми на бурные события. Полиция округа Колумбия арестовала пять человек в штабе Демократического национального комитета в Уотергейтском офисном комплексе. Среди них был Джеймс Маккорд — бывший агент ФБР и офицер ЦРУ, теперь возглавляющий службу безопасности CREEP. У этих людей имелись орудия для взлома, электронные устройства и приспособление, которое полицейские сочли бомбой, замаскированной под датчик дыма. Это было замысловатое устройство для электронного подслушивания. У подозреваемых имелись при себе новенькие хрустящие стодолларовые купюры и ключи от номеров отеля «Уотергейт» в карманах. Их руководителями были Гордон Лидди — бывший агент ФБР, консультирующий CREEP, и Э. Говард Хант — бывший офицер ЦРУ, который, как быстро установили в ФБР, работал на президента Соединенных Штатов.

Наблюдатель — специальный агент Дэниэль Бледсоу в воскресное утро, 17 июня, дежурил в отделе тяжких преступлений ФБР, когда получил ночной рапорт о незаконном вторжении. Он узнал имя Лидди, с которым встречался в ФБР десять лет назад. Когда он услышал, что взломщики пойманы с аппаратурой для подслушивания, он немедленно завел дело согласно федеральным законам о прослушивании телефонных разговоров. Около 4 часов дня его секретарь сняла телефонную трубку и сказала ему, что на проводе Белый дом.