Правительство проиграло. Федеральный апелляционный суд вынес постановление, что даже президент должен соблюдать Четвертую поправку — параграф Билля о правах, защищающий американцев от несанкционированных обысков и арестов.

Верховный суд никогда не одобрял несанкционированного прослушивания телефонных разговоров в Соединенных Штатах. Большинство операций ФБР по скрытому наблюдению выполнялось с 1939 года в нарушение постановления суда — по распоряжению президентов и министров юстиции, но иногда и по приказу Гувера и его подчиненных. С той поры технологии электронного прослушивания выросли в геометрической прогрессии. При Никсоне тысячи американцев были объектами правительственной шпионской службы.

Роберт Мардиан — начальник службы внутренней безопасности Никсона — представлял правительство на прениях в Верховном суде. Судья Байрон Уайт напрямик спросил его: если «президент решит, что нужно прослушивать телефон Джона Доу (имя, используемое для обозначения анонимного персонажа. — Пер.)», то «может ли Джон Доу что-то с этим поделать?»[519]. Мардиан сказал: «Президент Соединенных Штатов может санкционировать электронное наблюдение, и в таких случаях оно законно».

Судья Льюис Пауэлл, недавно назначенный президентом Никсоном, записал единогласное решение, отвергающее этот довод. «Рассматриваемый нами случай очень важен для народа нашей страны и его правительства, — написал он. — Он касается щекотливого вопроса о президентской власти, осуществляемой через министра юстиции, в отношении санкций на электронное наблюдение в делах, касающихся внутренней безопасности, без предварительного одобрения суда. Следовавшие один за другим президенты на протяжении более четверти века давали разрешение на такое наблюдение в различной степени без руководства со стороны конгресса или авторитетного решения суда».

Теперь эта власть была лишена содержания.

«И хотя какое-то дополнительное бремя будет возложено на министра юстиции, это неудобство оправдано в свободном обществе для защиты конституционных ценностей, — постановил суд. — Далеко не малое значение будет иметь общее заверение общественности в том, что беспорядочное прослушивание телефонных разговоров и тайное наблюдение с помощью электронных средств законопослушных граждан не может иметь место».

Суд постановил, что правительство может прослушивать телефонные разговоры «иностранных держав и их агентов» — например, советских шпионов, но не американских граждан. И не без ордера.

В то утро, когда Верховный суд выпустил свое постановление, в ФБР по крайней мере по шести каналам шло прослушивание телефонных разговоров «уэзерменов» и «Черных пантер». Оно должно было немедленно прекратиться.

Бюро ответило тем, что возобновило несанкционированные действия.

В середине сентября 1972 года Грей созвал со всех уголков страны агентов руководящего уровня. Президент Никсон распорядился, чтобы ФБР вместе с Пентагоном, Госдепартаментом, ЦРУ и Агентством национальной безопасности составило национальный контртеррористический план.

Десятью днями ранее мир был потрясен убийствами на Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене, совершенными боевиками организации «Черный сентябрь». Погибли одиннадцать израильских спортсменов (и восемь палестинских террористов) — большинство из них после неумелой спасательной операции западногерманской полиции. Проблему контртерроризма президент Никсон обсуждал со своим советником по национальной безопасности Генри Киссинджером и послом в ООН Джорджем Х. У. Бушем. Его личный секретарь Розмари Вудс сказала президенту о пророчествах известного медиума по имени Жанна Диксон: ясновидящая предсказала нападение палестинцев на еврейские цели — Ицхака Рабина, тогдашнего посла Израиля в США.

«Они похитят кого-нибудь. Они могут застрелить кого-нибудь, — сказал Никсон Киссинджеру 21 сентября, цитируя «эту прорицательницу Жанну Диксон» как источник своих страхов. — У нас должен быть план. Что, если они похитят Рабина, Генри и потребуют, чтобы мы освободили из тюрем всех там сидящих чернокожих в США; мы не сделаем этого, и они убьют его… Что, ради всего святого, нам делать? — вопрошал Никсон. — У нас должны быть планы на непредвиденный случай угона самолета, похищения людей — да на все случаи жизни!»[520]

25 сентября Никсон издал секретную директиву, запустившую тотальную контртеррористическую кампанию. В результате появился Комитет по терроризму кабинета министров — первая полномасштабная попытка американского правительства ответить на угрозу. В полном составе комитет собрался на заседание один раз, и только один.

«Все на том заседании умыли руки, как Понтий Пилат, и сказали: «Пусть это делает ФБР»[521], — рассказывал Грей. Больше никто не хотел брать на себя ответственность.

Грей сказал Марку Фельту и Эду Миллеру — начальнику разведки, что «он решил вновь санкционировать тайные проникновения в помещения, — сказал Миллер. — Ну, я думал, что это действительно хорошо»[522].

Первые объекты подверглись незаконным вторжениям в октябре 1972 года. Бюро проводило облавы на группы американских палестинцев по всей территории США. В Далласе агенты ФБР совершили кражу досье членов организации под названием Арабская лига образования, похитили список ее членов из сейфа, установили личности руководителей организации, постучались в их двери и выдворили их из страны. Годы спустя Грей написал, что незаконные вторжения и кражи со взломом были «явно незаконными». Но он полагал, что выполняет приказы президента.

Несанкционированные действия ФБР против друзей и семей двадцати шести «уэзерменов»-подпольщиков начались в тот же месяц чуть позже. Грей ужаснулся, узнав, что ни один из беглецов не был пойман, несмотря на общенациональные поиски, которые продолжались почти три года.