– Хорошо, Император.

– И подготовь отчет о тех событиях. Полный. С просьбой покарать тебя – и парой пустых строчек для моей резолюции. Я подумаю… на досуге.

– Слушаюсь.

Грей взял адмирала за руку:

– Ты все тот же. Не беспокойся. Эта история возвращает мне интерес к жизни. Она не так однообразна, как меня пытались уверить Кей и Каховски…

Грань гиперперехода заискрилась. В павильон шагнул Артур Кертис – в новенькой форме капитана. Поклонился:

– Император…

– Иди сюда, мальчик. – Грей вдруг стал очень ласков. – Налей себе вина, думаю, отец разрешает тебе пить? Вот твой партнер по поимке Дача. Адмирал Лемак, командующий Догарской группировкой флота.

Юноша и старик смотрели друг на друга.

– Мы знакомы, Император, – тихо сказал Артур.

– Прекрасно. Это поможет вам сработаться. Белое, красное, синее, Артур? Позволишь поухаживать за сыном старого друга?

– Я пью только желтые сорта вин… – тихо сказал Артур. – Разрешите, я прикажу телохранителю принести их?

Грей, уже потянувшийся к бутылке, замер:

– Конечно, малыш. Я люблю неожиданные вина… и просьбы.

Артур шагнул через грань. Вернулся через мгновение. Он старался смотреть только на Императора.

– Пожмите друг другу руки, – предложил Грей. – Пообщайтесь. Вы же не виделись… года четыре, не так ли?

– Как ваша резиденция, Лемак? Отстроили? – Артур был воплощенной вежливостью.

– Да, благодарю. Как твое здоровье? Не хвораешь?

Грей, втиснувшийся в единственное в павильоне кресло, наслаждался.

Гипертуннель заискрился вновь – гораздо ярче, чем когда сквозь него прошел Артур. Обычная реакция на металл.

Женщина с серебряным лицом и хрустальными линзами глаз вошла в павильон. Поклонилась Грею, молча поставила на столик бутылку желтого мршанского вина. Пальцы из сизого пластика разжались с едва ощутимым гулом – словно что-то вывело механистку из равновесия.

– Странно для сына Кертиса иметь в телохранителях киборга, – заметил Грей.

– Мы старые знакомые, – сказал Артур. – Спасибо, Маржан. Иди.

Император смотрел на Лемака. У того заметно подергивалось левое веко.

– Я надеюсь, твой доклад будет очень подробным, Карл, – сказал Грей. – Налей и мне желтого, Артур. Я выпью за разнообразие вкусов, о которых не спорят, и за встречу двух… нет, вероятно, трех?.. старых друзей.

Не голографическая копия, которой можно коснуться, – просто экран, даже не объемный. Гораздо легче обеспечить секретность, когда передается малый объем информации.

– Я не могу принять тебя, брат, – сказала Сейкер. Ее лицо было бледным, усталым. – Семья ищет тебя наравне с СИБ. Я не смогу сохранить визит в тайне.

– А этот разговор?

– Попытаюсь.

Дач кивнул. Он сидел, почти прижавшись к экрану. Томми спал в соседнем кресле. Сутки с лишним полета вымотали их одинаково, но Кей заставлял себя держаться.

– Тогда приходи ко мне. Корабль на геостационарной орбите.

– Тот самый, с коллапсарным генератором?

– У меня нет другого. Я включил блок маскировки, но тебе дам точные координаты.

– Что ты творишь, Кей? Ты ныне главный преступник Империи. Ты вне закона и вне прощения. Сегодня утром Патриарх официально отлучил тебя от Единой Воли.

Кей засмеялся:

– Приходи, Лика. Ради нашей любви, которая почти была.

Сейкер молчала. Она постарела за эти четыре года и, наверное, стала менее сентиментальна.

– Не знаю, можно ли тебе доверять, Кей.

– Я же тебе доверяю.

– У тебя нет выбора… Ладно. Координаты?

Пока Кей диктовал, проснулся Томми. Заглянул ему через плечо, стараясь не попасть в поле телекамеры, но разглядеть собеседника. Когда экран погас, тихо сказал:

– Ты же знаешь, что она посоветует. Убить моего отца.

– Не отца. Человека, из чьих клеток тебя клонировали.

– Угу. Когда ты так говоришь, все становится вполне понятным.

Дач поерзал в кресле, раскладывая его поудобнее.

– Томми, я посплю часок? Когда появится ее корабль, разбуди.

– Ладно.

– Я могу быть уверенным, что проснусь?

– Да. Наверное.

Кей не глядя пошарил по пульту рукой. Свет в рубке погас, лишь несколько экранов продолжали мерцать, погружая помещение в неясный полумрак.

– Я не хотел бы убивать твоего отца, – пробормотал он. – Это нарушение Кодекса Лиги – работа против прежнего клиента. К тому же я абсолютно не представляю, как это сделать. Кертис неуязвимее Императора… ему нескучно жить.

Томми сварил себе кофе – сервисные блоки никогда не умели готовить его по-настоящему. Выпил его, сидя у контрольных экранов. На орбитах Горры было оживленное движение – неуклюжие танкеры и лихтеры, юркие кораблики вольных торговцев, частная мелюзга. Несколько военных кораблей, кружащих почти на грани атмосферы, – с их двигателями это не доставляло проблем.

На стационарных орбитах тоже хватало железа. Станции, доки, десяток кораблей, по той или иной причине не желающих приближаться к планете. С полчаса Томми сканировал то один, то другой, пытаясь понять, какие притворяются мирными торговцами, подобно их кораблю, укутавшись в маскировочные поля. Потом занялся стартующими с Горры кораблями, просчитывая их курс.

Когда одна из пунктирных линий на дисплее пересеклась с их кораблем, он сварил еще кофе. Поставил джезву на свободный от кнопок уголок пульта, где темные круги пересекались с въевшимися пятнами, и тронул Кея за плечо. Дач открыл один глаз.

– Летят, – сказал Томми. – Кофе выпьешь?

– Спасибо. Летят?

– Два корабля. На синхронизированном курсе. Идущий первым – боевого класса, но не имперский.

Кей криво улыбнулся:

– Знаешь, когда мы с Ликой были еще малышами, у нас была игра – «веришь – не веришь». Слышал про такую?

Томми пожал плечами.

– Игра простая. Один купается в море, подальше от берега, без биодетектора, репеллента и оружия, только с приемником. Другой стоит на скале с биодетектором и выискивает лезвийных мурен и рифовых акул. Если что, кричит, что пора плыть к берегу или выбираться на ближайшую отмель. Предупреждать об опасности обязательно. Но и ложную тревогу поднимать не возбраняется. Веришь – не веришь. Почувствуй, когда друг шутит, а когда пытается тебя спасти.

– И что?

– Ну… мы оба живы. Пороли нас, правда, неоднократно – играть так разрешается лишь с десяти лет. – Кей помолчал. – Знаешь, Лика ни разу не подала ложной тревоги. Ни разу. Даже когда я полдня гонял ее к берегу и обратно.