– Достаточно. Ваш груз в виде пакета информации застрял между узлами выхода Ствола. То есть он все еще как бы в процессе перехода. Задержка объясняется вмешательством неизвестных мне сил. Координаты пакета…

– Не надо, я все равно не ориентируюсь. Существует ли способ освобождения груза… э-э… пакета в реальность одного из узлов Ствола?

– Несомненно. Установите контакт с теми, кто задержал груз, и…

– А вы не поможете сделать это? Передать им… тем, кто… тем, кто следит или кто задержал, от моего имени…

– Если вы Павел Жданов, то могу.

Павел рассмеялся, чувствуя себя свободно и легко, но постарался взять себя в руки.

– Я Жданов. Если вы помните, мы уже встречались с вами в трансгрессе Солювелла-три.

– Лично я не встречался (голос женский, а говорит о себе как мужчина), но факт встречи подтверждается, масса и габариты совпадают, параметры контакта тоже. Ваша просьба выполнена.

– Что? Уже?!

Информ Солювелла-один, а может быть, уже автомат обслуживания трансгресса промолчал. Павел сказал торопливо:

– Выпустите меня на минуту.

Спустя мгновение он стоял рядом со всеми.

– Полный порядок. Груз перехвачен, но сочувствующей нам стороной. И я понял так, что скоро нам его… – Павел не договорил.

Из недр здания прилетел короткий грохот, сопровождаемый низким затихающим гулом, от которого задрожали стены и пол коридора. Затем раздались знакомые тяжелые шаги, из-за поворота коридора показалось черное плечо, а потом и весь черный всадник, напоминавший заготовку для скульптуры человека с едва обозначенными руками, ногами и головой. Размеренно шагая, гигант приблизился, остановился напротив цепочки людей, словно разглядывая их всех сразу своим единственным кроваво светящимся глазом. В его облике что-то неуловимо изменилось – исчезла щель глаза, и он, не поворачиваясь, потопал обратно.

– Какой он разговорчивый! – проворчал Рузаев.

Ивашура, стоявший сбоку, заметил, как щель глаза хронорыцаря переместилась с лица на затылок, и сообразил первым:

– Он повернулся… развернулся сам в себе!

– За ним! – среагировал Павел.

Отряд бросился догонять всадника, шагавшего с приличной скоростью – километров десять в час, несмотря на внешнюю неуклюжесть и габариты.

Идти пришлось недалеко, до выхода из здания.

Пролом в стене, вернее, многометровый вывал части стены и коридора с панелью управления говорил сам за себя: черный всадник прошел здесь, не тратя времени на расшифровку кода замка. Дойдя до зияющей дыры, он с ходу нырнул в невесомость и пропал в сияющем тумане внутреннего пространства Ствола. В бинокль было видно, как он садится – в невесомости! – на своего кентавра, сливается с ним в одно целое и направляется к противоположной стороне здания, будто едет по дороге, а не летит в Космосе.

Павел повел окулярами бинокля и увидел недалеко сигару долгожданного контейнера, воткнувшуюся носом в стену здания слева от пролома.

– Ура! – сказал он шепотом, словно боясь, что видение исчезнет. Но оно не исчезло. Контейнер был доставлен точно по назначению, а чего это стоило и кому, принципиального значения не имело.

Спустя час Павел собрал команду в зале возле лифта мембраны. Груз – три аппарата, называемые в двадцать четвертом веке «големами» и представлявшие собой защитные капсулы с мощным энергозапасом, – уже был распакован. «Големы» ждали своих хозяев здесь же, в зале, похожие на матово-белые торпеды, внутри которых было ровно столько свободного пространства, чтобы разместилось трое человек.

– Через минуту мы стартуем на Дно Мира, – сказал Павел просто. – По каналу трансгресса, пересекающему Ствол совсем не случайно. Теперь я могу ответить, кто следил за мной, незримо присутствовал и помогал нам во время путешествия по хроношахте. То есть я не знаю, кто они на самом деле и как выглядят, но знаю, что они из ветвей Мироздания, также затронутых виртуальной петлей Ствола, Бича Времен, как справедливо выразился один мой знакомый ученый. Вполне вероятно, что «хронохирурги» хотели с помощью Бича ампутировать вовсе не нашу ветвь Древа Времен, не нашу Метавселенную, а какую-то другую, мешающую им развиваться, а нашу они зацепили рикошетом. Возможна и такая ситуация, что «хирургов» вообще не существует, а есть потенциальная возможность рождения ветви – их Метавселенной, после того как будет отрублена наша ветвь вместе с другими…

– Да какая нам разница! – перебил инспектора Рузаев, еще не пришедший в себя после гибели друга.

Павел замолчал.

– Миша, опомнись, – тихо сказал Ивашура.

Рузаев сморщился и, спотыкаясь, вышел из зала. Тая оглянулась на Кострова и бросилась вслед за Михаилом.

– Извините его, – хмуро проговорил Ивашура. – Сурен был его другом… да и моим тоже.

– И моим, – оскалился Иван.

Павел кивнул.

– Я понимаю. Лекция была действительно не нужна.

– Что нам предстоит делать там, в точке выхода?

– Всего лишь протаранить хронобур. Пройти зону горения времени – «големы» защищены от хронопены специально – и протаранить хронобур. Достаточно, в принципе, пройти одному «голему».

– Но он же, бур… выйдет из строя?

Павел покачал головой.

– Хронобур – не машина, не механизм или излучатель, он – сгусток тахионных полей, сложная суперпозиция самых немыслимых состояний материи. Войдя в него, мы нарушим баланс его энергоинформационных связей, и цепь выходов Ствола распадется.

– А… мы? – впервые заговорил Лаэнтир Валетов гортанным голосом. – Погибнем?

– Кто вам такое сказал? – поднял голову Белый. – Но, с другой стороны, где вы собираетесь жить, если исчезнут Вселенная, Солнце, Земля?

Валетов отвернулся.

– Еще вопросы будут? – глянул на него исподлобья Павел.

– Разбивайте нас по экипажам. Управление «големов» мысленное? Оружие какое-то имеется на случай встречи с «хирургами»?

– Включившись в контур управления «голема», вы получите всю необходимую информацию, содержащуюся в памяти его инка, так что недоразумений не предвидится.

– Тогда пойдем так, как шли до встречи. Иван и Тая – с вами, Павел, Миша Рузаев – со мной и с вашим коллегой, Федором. Ну, и вы, Гриша…

– С господином Валетовым, – прищурился Белый. – Не возражаю.

В зал вошли присмиревшие Рузаев и Тая. Ивашура подошел к ним, обнял за плечи. К друзьям присоединился Иван, затем, поколебавшись, Федор Полуянов.

Белый покачал головой, покосился на Павла и полез в один из «големов», где уже скрылся неразговорчивый Валетов.

Глубокая бархатная чернота…