Наверное, в шкафу в коридоре. Сомневаюсь, чтобы батарейки еще работали. Попробую найти его. Томми, раздобудь где-нибудь свечи и спички, раз уж мы не собираемся спать, хорошо?

Томми кивнул и снова посмотрел в окно. Человека, который ему привиделся – тот стоял среди песчаных сугробов во дворе дома Вернонов и как будто смотрел прямо на него, – там больше не было. Томми повертел головой, но никого так и не углядел, если он вообще кого-то видел на самом деле. И все-таки по спине у него пробежал холодок. Он отправился за свечами и спичками, прошел по коридору мимо отца, роющегося в стенном шкафу, и нащупал дорогу к лестнице на кухню. Ветер выл и свистел по всему дому, пытаясь вырвать его из фундамента, но в самом центре их жилища, похоже, образовалась дыра сверхъестественной темноты и тишины, которая прокралась внутрь, когда отключили электричество. Томми принялся открывать ящики один за другим. Он быстро нашел пару свечей, но ему нужны были еще и спички. Обшарив полку над раковиной, он краем глаза заметил какое-то движение за окном, выходящим в их крошечный задний дворик. Томми не был уверен в том, что именно он видел, но, кажется, это что-то… бежало. Когда он снова посмотрел в окно, сердце его вместо крови принялось перекачивать ледяную воду.

– Эй, мама! – крикнул он. – Где у нас спички?

– Посмотри под раковиной, – отозвалась она.

Он открыл шкафчик под раковиной и наконец отыскал большую коробку спичек «файер-чифс», которые можно зажечь где угодно. И вдруг из передней части дома донесся отвратительный стук, а потом, похоже, в гостиной посыпались на пол вещи. Он бросился из кухни к лестнице, и в лицо ему ударил песчаный вихрь. Входная дверь повисла на одной петле, а кофейный столик отлетел к стене.

– Томми? – позвал сверху папа. – Что там у тебя случилось?

– Дверь открыта! – ответил он. – Ее распахнуло ветром… наверное.

– Господи, если песок попадет внутрь… Томми, ты сможешь ее подпереть?

– Попробую!

Под завывания ветра он пересек комнату, таща за собой стул, чтобы заблокировать дверь. Стул выдержал напор, свист в щелях дверного косяка теперь сделался еще яростней. Пока Томми торопливо поднимался по лестнице, по его спине, от шеи вниз, пробежали мурашки.

Отец нашел приемник и настроил его на Кей-эй-эл-эй. Зазвучала рок-музыка, певец голосил о том, что каждый занимает свое место в пищевой цепочке. Томми зажег свечи и поставил по обеим сторонам кровати. Когда песня закончилась, диджей хриплым голосом завел свою скороговорку, но его хриплый голос искажали помехи:

– Да-а-а! Это был Тонио Кей с его «Жизнью в пищевой цепо-о-очке»! А ведь все это и вправду происходит прямо сейчас, правда же, братья и сестры? Дайте-ка я расскажу-у-у вам, о чем сообщили старине Тигру Эдди разведчики. Целая толпа прекрасных и юных застряла в Голливудском развлекательном центре на Лексингтон-авеню. Просто приходите туда пораньше, чтобы выбрать лучший вариант, понимаете? Они разбросаны по всей Роузвуд-авеню, просто нужно стучать и стучать в каждую дверь, пока вам не улыбнется удача…

– О чем это он говорит? – обеспокоенно спросил папа, посмотрев на Томми.

– …Старина Тигр Эдди будет с вами всю ночь напролет, примерно до пяти тридцати. Маленькая подсказка, от которой у вас потекут слюнки. Целых шестьдесят – пересчитайте, шестьдесят – спрятались в Еврейском центре в Вест-сайде, между Олимпийским бульваром и Сан-Винсенте. Напоминаю: Мастер не хочет, чтобы они были старыми, врубаетесь? Если найдете какого-нибудь старого пня, сделайте нам всем одолжение, вышвырните его куда подальше, хорошо? Ага! Врубайтесь!

– Господи! О чем… о чем он говорит?

И тут кто-то шагнул в открытую дверь спальни.

Это оказался мистер Вернон, с ярко горящими на мертвенно-бледном лице глазами. Он был одет в темные брюки и грязную белую рубашку, и даже в тусклом свете свечи Томми разглядел бурые пятна на воротнике. Сердце выскочило из груди и застряло в горле, так что он чуть не задохнулся. Мама вскрикнула, а папа развернулся так резко, что очки едва не слетели с носа.

– Пит! – проговорил папа дрогнувшим голосом. – Что вы… то есть… как вы?..

– Решил зайти в гости, – с легким шипением в голосе ответил Пит Вернон. – Ох, вы только послушайте, какой ветер. Разве это не чудесно?

– Как вы… вошли?

– Через переднюю дверь, разумеется. Как входят все гости. Я привел с собой жену. Диана!

Она тоже вошла. Оба встали в дверях, бледные и ухмыляющиеся.

– Дон? – тихо обратилась мама к папе. Она побледнела, глаза ее залило страхом.

– Дон, – прошелестела Диана Вернон, пропуская имя сквозь свернутые в трубочку губы.

Ее взгляд медленно переместился на Томми, прожигая адским огнем. Она усмехнулась, широко раскрыв рот, и разум Томми взвизгнул от жуткого слова «ВАМПИР», которое он слышал в тысяче фильмов: «ВАМПИР» – когда сидел в уютном кресле, на безопасном расстоянии; «ВАМПИР» – в своем маленьком безопасном мирке; но теперь это было наяву – ВАМПИР – наяву, наяву, наяву…

– Нет! – попытался крикнуть он, но из горла вырвался только сдавленный хрип.

Миссис Вернон пронеслась мимо него, как сухой ветер, неотвратимо приближаясь к его отцу.

– НЕТ! – завопил Томми и прыгнул на нее сзади, пытаясь удержать.

Зашипев, она изогнулась, а в следующее мгновение ледяные руки мистера Вернона схватили его и отшвырнули, словно мешок с тряпками, в коридор. Томми больно ударился о стену и сполз на пол, голова закружилась от боли и страха. Мать закричала, а вслед за этим прозвенел пронзительный, кошмарный хохот, и Томми показалось, что он сойдет с ума раньше, чем прекратится этот зловещий смех.

Но когда он утих, послышались всасывающие звуки, и они были несравнимо ужасней.

А потом прекрасный и жуткий голос прошептал:

– Томми?

Он поднял глаза, и лицо в один миг покрылось холодным потом.

Это была она. Неторопливыми, мягкими шагами она поднялась по лестнице и подошла к нему. Ее длинные золотистые волосы расплескались по обнаженным плечам. На ней был фиолетовый топик, глубокая ложбинка пупка выступала над обтягивающими джинсовыми шортами в разноцветных заплатках – на одной из них Снупи улегся сверху на собачью конуру, другая желала всем «Хорошего дня!». Мышцы на ногах перекатывались, пока она подходила к Томми, и он даже в темноте разглядел пугающий блеск в ее глазах. Солнце больше никогда не прикоснется к этой прекрасной коже.

– Томми, – прошептала она, улыбаясь, и эта улыбка делала ее невероятно красивой, даже сейчас.

Она протянула ему изящную руку и тихо спросила:

– Ты не хочешь развлечься со мной, а?

– Но ты же… мертвая, – проговорил Томми с таким усилием, что пот ручьями потек по