отступать, как, впрочем, и не намерены нарушать условия перемирия, — ответил Леонард. — Однако совсем скоро оно истечёт, и мы снова окажемся в состоянии войны. Нам известно, что луар предпринял некоторые действия для подготовки к сражению, в связи с чем сочли возможным принять свои меры. К моменту возобновления войны мы собираемся занять свои позиции, как вы заняли свои, с тем, чтоб не терять времени на длительные переходы и манёвры.

— То есть вы собираетесь напасть на моих людей с тем, чтоб очистить себе путь к луару? — усмехнулся барон Отадер.

— Нет, мы просто пройдём мимо вас или сквозь ваш строй. И если вы нападёте на нас, то условия перемирия будут нарушены вами, и мы с полным правом будем защищаться. До этой минуты мы не пролили ни одной капли крови ваших солдат или иных подданных альдора.

— Если не считать трёх наших разведчиков, убитых вашими.

— Насколько мне известно, эти трое напали на нашего солдата, он защищался, потом ему на помощь бросился ещё один и тоже был убит. Формально вы уже нарушили перемирие.

— Формально, — улыбнулся барон. — После того, как вы формально нарушили его, вторгнувшись на наши земли с войском.

— Значит ли это, ваша светлость, что мы сочтём перемирие нарушенным и более не подлежащим соблюдению, вследствие чего прямо сейчас вступим в бой? — учтиво осведомился Дэвре.

— Я не уполномочен принимать подобные решения, — заметил Отадер, разглядывая стоящих за спиной Леонарда всадников. — Следует признать, что ваша уловка удалась. Мы не можем удержать ваших рыцарей своими силами, и я не вправе раньше времени вступать в войну по своему усмотрению. Однако прошу вас передать его величеству королю Ричарду, что в случае если он нападёт на луар до окончания срока перемирия, он добьётся лишь того, что раньше времени получит достойный отпор, а также покроет свою голову позором клятвопреступника.

— Мой король — человек чести, ваша светлость, — заверил его Леонард. — Он дождётся окончания перемирия и вступит в переговоры с великим альдором по всем правилам войны. А пока позвольте нам проехать и занять наши позиции.

— Только не попадите по ошибке на наши, мы сочтём это нападением.

— Мы будем признательны, если вы обозначите свои позиции, чтоб мы не допустили такой трагической ошибки.

— Не подъезжайте ближе, чем на полмили к кострам, — ответил барон Отадер и, развернув коня, помчался назад.

Его всадники расступились, пропуская командира, а потом и сами развернули коней, чтоб вернуться в расположение своей армии. Дэвре задумчиво смотрел ему вслед, а потом обернулся, заметив подъехавшего к нему де Бове.

— Вы отлично справились, Леонард, — проговорил граф.

— Я буду доволен собой, когда начну побеждать в бою, а не в словесных баталиях, ваша светлость, — заметил тот. — Мы можем двигаться дальше?

— Вы проследуете до равнины и спуститесь вниз, но затем остановитесь. Нам нужно время на подготовку к сражению, и мы не хотим провоцировать алкорцев на нападение.

— Судя по всему, они и сами не собираются нападать, хотя трусами их не назовёшь, — он задумчиво посмотрел вслед всадникам луара. — Выставить лёгкую кавалерию против нашего войска...

— Не думаю, что они намеревались сражаться, скорее, бежать, чтоб вывести нас на засаду.

— Но он не пытался спровоцировать нас на нападение. Полагаю, что альдор тоже не хочет прослыть клятвопреступником, хотя, у него была бы отговорка. Мы, действительно, пересекли их границы до окончания перемирия и нарушили его.

— Формально, — улыбнулся граф де Бове. — Дальше всё будет по правилам. Потому продолжайте движение. Удачи, Леонард.

И тот, кивнув, надел шлем и поскакал по дороге, а за ним устремились его рыцари.

Глава 14

Кирилл Оршанин гнал коня весь оставшийся светлый день, и ночь, и снова день, останавливаясь лишь для того, чтоб дать своему скакуну небольшой отдых, напоить его и насыпать припасённого в седельной сумке овса. Всё-таки ему удалось до темноты добраться до Магдебурга, и уже в подступающих сумерках он увидел впереди высокий частокол, окружавший торговый город. Он был немного удивлён, увидев, что город так невелик и выглядит таким простоватым. Даже на каменные стены горожане поскупились, а ведь Магдебург считался очень влиятельным центром местной торговли и возглавлял недавно созданную лигу торговых городов. К тому же к его посредничеству прибегали в спорных вопросах, как в сфере экономики, так и в прочих деловых вопросах. Впрочем, может, именно потому он и являлся защищённым не столько оградой, сколько своим статусом нейтрального и очень влиятельного игрока на политической арене этого маленького мирка.

Однако раздумывать над этим он не стал, потому что был измотан долгой дорогой, да и его взмыленный конь тяжело дышал и уже едва переставлял ноги. Ему жаль было несчастное животное, и если б не столь чрезвычайные обстоятельства, он бы не стал так мучить его. Подъезжая к распахнутым воротам, он размышлял, впустят ли его на ночь глядя, учитывая его небогатую одежду. Но имя Елизара Дакосты и серебряная монета въездной пошлины, положенная на ладонь стражника, решили все проблемы. Ему даже подсказали, как проехать к дому травника Трауберга, у которого живёт упомянутый благородный рыцарь. Спешившись за воротами, Кирилл повёл усталого коня по улицам, заполненным шумными толпами торговцев и покупателей. За деревянным частоколом скрывался сравнительно чистый и уютный торговый городок с аккуратными домами, нарядными площадями и высокой ратушей.

Он нашёл дом, на который ему указали прохожие, постучал в дверь, и вскоре на пороге появилась хорошенькая белокурая девица, с радостью встретившая дорогого гостя, какими были все гости, навещающие господина Елизара. Оставив коня на попечении вышедшего к нему хозяина, Кирилл вместе с девушкой прошёл в дальние комнаты, которые занимал Дакоста, узнав от неё по дороге, что он не единственный гость их постояльца. Не задумываясь над тем, кто ещё мог навестить его, Кирилл вошёл в гостиную и увидел расположившихся возле камина Дакосту и Хока, заехавшего в Магдебург по дороге к «Пилигриму».

Белокурая Рената убежала на кухню, чтоб приготовить для гостей угощение, а Кирилл лишь устало кивнул на приветствия своих сослуживцев и упал на ближайший стул.

— Очень хорошо, что вы здесь, командор, — произнёс он, взглянув на Хока, — потому что мне нужен кто-то из командования. Хотя лучше б это