это не навсегда. Я ещё вернусь к тебе. Запомни. Я тебе это обещаю. Я ещё вернусь.

— Мне тоже страшно. — Тихо произнес в голове владыки мобов, паладин, вздохнул, сентиментально улыбнулся и добавил:

— Она у тебя милая. Скажи ей чтобы она больше не боялась дядю Солинара... Скажи, что дяде Солинару очень стыдно, за то, что он тогда проткнул ее мечом. Скажи, что... Когда все закончится, а все обязательно закончится хорошо, дядя Солинар это обещает, он принесет ей подарок.

Асзар сказал, и сразу же почувствовал на плече ладонь Лэйлы.

— Мы достучимся до того бога, милый. — Тихим дрожащим голосом прошептал королева суккубов. — Я тебе клянусь.

Решение о добровольном перерождении Асзара в истинного бога оказалось принято единогласно...

***

Асзар отступил как можно дальше от собеседников, закрыл глаза и... Начал светиться. Вначале едва заметно, но с каждой секундой все ярче и ярче.

Спустя какое-то время казалось будто на краю этой площадки в Запределье расположилось само солнце.

А потом свет неожиданно пропал, и на месте Асзара оказался он... Хорошо знакомый Лэйле, Кэнди, Ручу и Инь-Яну великан с горящими красными глазами.

Все замерли в ожидании. Напряжение было такое, что между всеми прочими включая Каменного змея, чуть ли не электрические заряды проскакивали.

Великан тем временем запрокинул голову, раскинул руки и оглушительно заревел. Заревел так, что казалось задрожало само мироздание:

— Услышьте меня дети мои! Время пришло! Донесите до всех убийц, донесите до всех городов, донесите до Харала, что я объявляю решающую битву между всеми убийцами и всеми пробужденными! Донесите, что эта битва будет насмерть. Донесите, что...

Лэйла, Кэнди, Инь-Ян, и Руч в животном ужасе отшатнулись. Они... что они наделали?! Нет, ещё не наделали! Наоборот, все ещё можно исправить! Все ещё нужно исправить!

— О владыка!!! — Рухнул на колени гоблин, как только Бог закончил свой клич. — Услышь слуг своих. Выслушай, ибо именем твоим тебя об этом смиренно молим...

Тот не обратил на это даже малейшего внимания, призвал трон, уселся на тот, выставил руку, и призвал... Люция.

Тот появился, медленно огляделся, как старому знакомому кивнул Каменному змею, подошёл к трону, и совершенно спокойно, словно бы невзначай поинтересовался:

— Ты, как я понимаю, тот самый «Бог мести»?

— Предпочитаю имя Аид, — хмуро прорычал тот. — Не вижу страха в твоих глазах, убийца.

— Страх убивает разум, Аид, — отозвался Люций пристально глядя тому в глаза.

Аид в ответ громогласно захохотал, (Единственным, кто никак на это не отреагировал оказался Люций, ибо вздрогнули и отшатнулись даже Бабыр с Каменным змеем.) и закрыл глаза. Когда он снова их открыл, пламя в них сменилось с красного на синее.

Аид пристально посмотрел Бабыра, и тихо выдал:

— Ты был неправ, когда считал, что транслировать ту битву в реал должны были мои Создатели. Это должен буду делать я.

Перевел взгляд на Люция и добавил:

— Мои половины, в свое время выслушали твои условия. Теперь слушай мои.

Глава 22

Аид, истинный бог Аорона, оружие, что решило выступить против своих Создателей, в молчание висел на недосягаемой высоте и любовался своими, во все стороны до самого горизонта раскинувшимися владениями. Любовался своим миром. Миром, который ему предстояло отстоять. Миром, каждый элемент которого от крохотной песчинки до огромного лавового дракона, состоял из цепочек чередующихся нулей и единиц. Аид видел эти цепочки, чувствовал их, и мог сделать с ними все: растянуть, ужать, уничтожить, скопировать, создать новые, и переплести их со старыми самым противоестественным образом, например... Вырастив шуту гоблину Ручу крылья, или разделив военачальника Инь-Яна так, чтобы каждая из его ипостасей имела собственное тело. (К слову, когда Аид — это Инь-Яну предложил, тот упал на колени умоляя этого не делать. Умоляя владыку «не разделять»)

Аид мог все. Мир Аорона, был для него, как податливая глина... Как огромный конструктор...

Но в то же самое время, Аид прекрасно осознавал, что мир его — хрупкий сосуд, обращаться с которым стоит очень бережно, ибо нет для мира ничего опаснее, чем легкомысленность его всемогущего хранителя.

А ещё Аид вспоминал, в подробностях вспоминал, жизни своих «половин», в частности то противостояние своих половин, и находил это... Забавным. Нет, не само противостояние, а то, что он вспоминал его одновременно с противоположных сторон, при этом каждая из этих сторон считала себя правой. Считала, и... Главное, по-своему и являлась правой. Хорошо, что того противостояния между «половинами» больше нет. Теперь половины дружили, и... Это давало Аиду внутренний покой.

Аид вздохнул, и разогнав посторонние мысли сконцентрировался на главном. На собственном предстоящем противостоянии с одним из своих Создателей. Противостоянии с тем, кого после победы предстояло принести в жертву высшим, самым высшим богам Реала. Богам, по сравнению с которыми даже Аид — просто пыль.

Сконцентрировался именно на «противостоянии», а не «схватке», ибо это совершенно разные вещи. Сконцентрировался, прекрасно понимал, что «просто» не будет, ибо те, кто создали Аида, основательно подстраховались, и озадачились защитой от своего детища.

Уже один тот факт, что Аид при всей своей мощи, просто физически поддельного Люция не ощущал, говорил о многом.

А если сюда добавить еще и потенциальную информированность Создателей о том, что Аид убил «гнев», да с поправкой на то, что Аид скорее всего знает, что сидящий на троне в Харале Люций не настоящий...

Все это надо было обойти. И Аид знал, как.

Да, его внутренние аналитические алгоритмы говорили, что вероятность успеха всего сорок семь процентов, и это было меньше половины, но... С другой стороны, сорок семь процентов, это ведь было гораздо выше ноля. Правда, действовать придется быстро. Очень быстро. Очень-очень быстро, четко, даже по меркам бога, чтобы враг не успел опомниться.

***

Более эпичного зрелища не видел, наверно, не только Аорон, но и неведомый реал.

Вначале перед главными воротами Аорона на долгие километры не было ничего кроме бескрайнего поля и уходящей в даль мощёной гладким камнем дороги, а уже спустя мгновение, там появилась многотысячное войско мобов. Самых разных мобов, от вооруженных простенькими каменными ножами вервольфов, до огромных лавовых големов. Возглавлял же эту ораву... Каменный змей! Точнее восседающий на установленном на голове змея троне, облаченный в черную броню