мировой войны его начали все активнее и чаще использовать в низкокалорийных сладких напитках, которые в 1964 году занимали 10 % всего рынка108.

Неприятное послевкусие сахарина было его «ахиллесовой пятой» в соперничестве с другими искусственными подсластителями. В 1950 году появился цикламат натрия, жидкий подсластитель, продаваемый на рынке под брендом «Сукарил» (Sucaryl). Реклама восхваляла его великолепный вкус, в то же время уверяя, что он «сохранит тонкую талию»109. Помимо прочего, как свидетельствуют эти рекламы, американская общественность в того времени прекрасно понимала, что от сахара нарастает лишний жир. Крупные представители химической промышленности стали производить цикламат натрия большими партиями, и он рекой потек на сборочные линии сладких напитков. Этот бизнес был очень серьезным, поскольку в среднем каждый житель Америки выпивал в неделю от четырех до пяти банок содовой воды. Неудивительно, что «Американская сахарная ассоциация» (American Sugar Association) и «Фонд исследования сахара» начали против цикламата натрия крестовый поход. И хотя не было никаких доказательств его канцерогенности, если только не потреблять его в невероятно огромных количествах, американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration; FDA) запретило его в 1969 году – тогда же, когда он был разрешен в нескольких европейских странах. Публичная кампания, направленная против цикламата, сделала свое дело110.

Теперь, когда цикламат натрия был далеко, производителям сладких напитков пришлось вернуться к сахарину, но этот подсластитель пал жертвой очередного неверно проведенного теста на крысах, которым его скармливали в колоссальных количествах. В 1972 году FDA вычеркнуло сахарин из перечня безопасных добавок, а пять лет спустя на упаковках продуктов с этим подсластителем требовалось ставить знак «Опасно для здоровья!» Борьба продолжалась до 2000 года, когда Конгресс США отменил это постановление111.

В 1974 году на смену сахарину пришел новый подсластитель с нулевой калорийностью – аспартам. Его путь сопровождался взлетами и падениями, поскольку компания Searle, создатель аспартама, передала в FDA подтасованные результаты испытаний.

Против аспартама повели кампанию диетологи, к которым присоединился Ральф Нейдер, знаменитый политический активист и защитник гражданских прав. Расследование привело к поразительному выводу, погубившему репутацию компании Searle. Оказалось, что она подделывала журналы своей испытательной лаборатории112. Аспартам был запрещен в 1975 году, но не навсегда. Дональд Рамсфелд, на тот момент бывший и будущий министр обороны, был нанят на пост президента компании Searle. Одна из его задач заключалась в том, чтобы добиться снятия с аспартама запрета на производство. Шанс на это появился, когда Рамсфелд вошел в первую переходную команду Рональда Рейгана и смог договориться о назначении нового директора FDA, который, словно по волшебству, отменил запрет как на потребление аспартама, так и на его применение в продуктах питания113.

В 1981 году аспартам получил одобрение FDA, но к тому времени срок действия патента уже почти подошел к концу. Впрочем, с этой проблемой разобрались сенаторы, – по слухам, их избирательные кампании получали щедрую финансовую поддержку от семейства Сирл. После продления патента в 1985 году компанию Searle, в конце концов, продали по хорошей цене фирме Monsanto, которая к тому времени превратилась в очень прибыльное химическое предприятие, владельцы которого имели теснейшие связи с конгрессменами114. Впрочем, несмотря на снятие в 1986 году с аспартама всех ограничений, путь к этому занял столько лет, что само название этого подсластителя уже воспринималось с оттенком некой испорченности. Такое отношение, по всей видимости, было незаслуженным и неоправданным, поскольку эксперты не обнаружили каких-либо рисков, связанных с его потреблением.

Итальянский исследователь Морандо Соффрити и его команда провели новые испытания и уверяли, что аспартам канцерогенен, но Европейское агентство по безопасности продуктов питания сочло тесты в корне неверными и отвергло их результаты, поскольку дозы аспартама, которыми кормили крыс, гораздо больше подходили слонам115.

После того как от репутации трех искусственных подсластителей остались только мелкие клочки, освободилась дорога для четвертого: им стала сукралоза, продаваемая под брендом «Спленда» (Splenda). «Американская сахарная ассоциация» вознамерилась стремительно сокрушить нового соперника, заклеймив его «хлорированным искусственным подсластителем» – в данном случае хотели сыграть на содержании в сукралозе хлорида. Впрочем, это была полная чушь, поскольку она не имела ничего общего с неприятно пахнущей хлоркой в бассейнах. В 1976 году сукралозу запатентовала в Великобритании компания Tate&Lyle, выстроившая для нее производственную площадку в Алабаме совместно с фармацевтическим гигантом Johnson&Johnson. Это стало прекрасным подспорьем в 1990-х годах, когда фирма Tate&Lyle, сахарный гигант, преобразилась в специалиста по диетическому питанию и начала предлагать «помощь с низкокалорийными решениями». «Спленда» оказалась «дойной коровой» и заняла 60 % американского рынка искусственных подсластителей116. Правда, ложкой дегтя для компании стало болезненное поражение в суде, где она пыталась обвинить китайские заводы в том, что они воспользовались ее патентом на сукралозу и тем самым нарушили закон. Китайцы одержали победу благодаря свидетельству одного из исследователей, принимавшего участие в создании этого подсластителя, – этим ученым был выдающийся химик Бертрам Фрэзер-Рейд, уроженец Ямайки и потомок африканских рабов117. Там, где он рос и воспитывался, компанию Tate&Lyle считали угнетателем рабочих, особенно в 1930-х годах. В этом есть своя ирония118.

Десятилетия борьбы, направленной на то, чтобы ввести некалорийные подсластители на рынок, явно свидетельствуют о том, каким мощным влиянием обладали производители тростникового и свекловичного сахара, а также показывают, насколько безмерными были интересы компаний, вовлеченных в этот бизнес. Производители этих подсластителей много лет пытались найти свой рынок, а когда им это удавалось, они без колебаний вышвыривали с него конкурентов. Так случилось и со стевией, которую, в отличие от всех других подсластителей такого рода, нельзя было забраковать как искусственную. После того, как французские химики в 1931 году выделили стевиозид, минуло еще тридцать девять лет, и только потом этот продукт начал производиться в коммерческих масштабах. В 1970 году его приняла Япония, в которой действовал запрет на искусственные подсластители, и с тех пор он активно применялся в этой стране. А вот в США сложилась иная ситуация: FDA в 1980-х годах агрессивно убирало стевию с рынка. Ходили слухи, что инициатором запрета на этот подсластитель в США стала компания Monsanto, с 1985 года владевшая фирмой NutraSweet. Она делала все, что было в ее силах, стремясь расширить свою долю рынка и воспротивиться растущей популярности стевии. Всю мощь ее воздействия в полной мере ощутила Бразилия, которая, пытаясь справиться с ожирением и диабетом 2-го типа, еще в 1988 году одобрила стевию и в то же время сохранила запрет на искусственные подсластители. Monsanto этого не стерпела и заставила страну допустить в диетические напитки аспартам, цикламат