смягчает товарищ толмач для поднятия настроения, но вполне ему удавалось.

— Товарищи, интересно байки травите, но вынужден прервать, – крикнул из рубки командир катера. – На точку выходим…

***

Вот он – плеск волны, рядом совсем, почти в лицо дышит.

Погружались весла, волна пыталась развернуть шлюпки – разведчики шли на высадку на двух лодках. Берег угадывался – пока еще смутный, призрачный, но сразу понятно, что поганый. Поскольку чужой. Сейчас брызнет огнем, потянется трассирующими очередями, осветится ракетами... Еще не поздно повернуть, уйти к «морскому охотнику». По сути, отличный ведь катер, на таком только ходить и ходить…

— Щас уссусь. Что ж они молчат? – прошептал сидящий рядом ефрейтор Кухов.

— Я вам сейчас поболтаю, – зашипел сзади Серый.

Гребцы-моряки молчали, налегали на весла. Хриплое дыхание, и плеск, плеск проклятых волн…

— Берег! – доложил с носа пулеметчик.

За линию прибоя разведчиков переносили на руках.

— Наконец-то оценили, – прошептал Янис, сидя на плечах товарищей и опираясь о каску командира «ЛИНДЫ». – А то всю жизнь на мне ездите: «туда давай, Ян, давай-давай!». А можно же и правильно, можно вот так.

— Во, ожил он, понимаешь! – пыхтел товарищ Васюк. – Сапоги подбери, не мочи, говорю!

Сырой песок под ногами, Обозначенная флажком мина. Работают саперы щупами, намечают узкий проход, замерла группа прикрытия, затаились в шлюпках с автоматами моряки…

Дальше, дальше от прибоя…

— Кажется, всё. Дальше чисто.

— Спасибо, народ! Пошли мы, – командует Робин.

Серый коротко жмет руки разведчикам, обнимает друга:

— Ян… ну, ты понял.

— Э, к кураду суеверия.

Практически к прибрежной дороге вывели. Убегают по ней в темноту три согнувшиеся фигуры. Прикрытие подождет еще чуть-чуть и уйдет – до рассвета остается всего ничего, нужно успеть незамеченными улизнуть «мошкам».

***

Поселок крошечный, но живописный. Чудный вид на море – сейчас ни курада там не разглядишь, только угадывается простор. Рыбацкие дома, нечастые деревья, островки камыша. Деревушка Тсетре[5]

Разведгруппа огибает крайние дома, движется осторожно, опасаясь наткнуться на часового. Утыкается в ограду, приходится перебираться через забор. Земляков то и дело поглядывает на часы и ворчит:

— Вот напрасно ты, Янис, здесь не бывал. Дивная деревенька, недалеко от столицы, практически курорт, чего было не съездить?

— Отстань от него, обер-лейтенант. Человек учился, работал, жениться собирался, когда ему по побережью кататься? – защищает Робин.

— Жениться это важно, – признает Земляков. – Да где этот шпиль дурацкий?

Разговор идет на немецком языке, есть об этом строгая договоренность. Потому Янис оправдываться насчет женитьбы и прочего не пытается – корявый немецкий у ефрейтора Выру.

Шпиль замечают одновременно – на фоне неба он почти не виден. Загородный дом стар, невелик, но эффектен: черепичная крыша, заросшая плющом стена, невысокая ограда. Во дворе две машины: грузовик с салоном-будкой и антенной, маленький «кюбель-лоханка»[6]. Прогуливается часовой – расслабленный, без каски, винтовка за спиной. Все как предполагалось.

— Ну, хоть камрады на месте, – ворчит критически настроенный Земляков. – Янис, твой выход. Мы подстрахуем.

Группа готовится: Робин проверяет отягощенный толстым глушителем «наган», Янис готовит удлиненный подрывной заряд. Переводчик разглядывает объект в бинокль и морщится.

— Иду? – уточняет Янис.

Командиры напутствуют советами насчет обхода «того свинарника, что пониже», Робин выдвигается поближе ко двору и часовому.

Запас времени не так велик, Янис обходит строения, стараясь не наступить на что-то громкое и звучное. По-правде говоря, как-то не по себе разведчику-саперу – совершенно отвык один работать, всегда есть рядом кто-то из своих. Собственно, и сейчас свои недалеко, просто их мало.

Заряд уложен под тыльную стену дома, запальные трубки вставлены. Подрывник Выру на всякий случай прикрывает взрывчатку прихваченной у сарая доской и отползает к забору. Опять ждать…

Да нет, что тут ждать. На часах 5:44, уже посветлела стена дома, ярче листва плюща. Со стороны моря доносится чуть слышный гул – подходят самолеты.

Немцы не зевают – буквально сразу открывают заградительный огонь зенитки, кажется, что бьют недалеко. Но это с Пириты, уже из самого пригорода Таллина...

Зенитный огонь усиливается, доносится грохот первых бомб. Янис поджигает трубки и зайцем уносится за «свинарник, что пониже». Совсем не свинарник, приличный садовый домик, встревоженно колышется паутинка на окне…

Взрывы авиабомб, стук зениток. Все-таки далековато, хотя кто его разберет.

Издали машет Земляков – ложись! Янис падает за дерево, скидывает с плеча винтовку. Вообще-то стрелять нельзя – винтовочный выстрел достаточно звучен, хоть как его заглушай отдаленной бомбежкой, кто-то точно расслышит, вычислит. Должно обойтись…

Немецкий часовой нацепил каску, втянув голову в плечи, смотрит в сторону города. Да, звучно там дела идут.

Камрад Выру не совсем профессиональный взрывник, но опыт и по этой части имеет, в легкой инженерно-десантной автогруппе все его имеют. Отсчет времени горения запала в этот опыт входит. Янис и сам невольно втягивает голову в плечи…

Подрыв…

На миг вспухает заслоненное домом, но все равно яркое пламя, тут же гаснет в облаке дыма, широко летят камни, щепа, осколки стекол, барабанят по ветвям над головой…

Силуэт часового, на мгновение ставший черным, исчез. «Глушенного» выстрела не слышно, но, видимо, обер-лейтенант Робин не промахнулся. Вон – переводчик уже открыто бежит к дому, в руке маленький «вальтер»…

…Когда Янис добегает до машин, весь двор затянут пеленой дыма. Разгорается дом, кирпичный фасад уцелел, но видно, что крыша провалилась вовнутрь.

— Цела? – вопрошает Земляков.

Это не про камрада Выру, это насчет машины.

— С виду цела.

— Так заводи, заводи.

Краем глаза Янис видит, как обер-лейтенант Робин затаскивает в горящий дом тело часового – голова того откинута, поблескивают зубы, слабо капает кровь. Э, точно бьет из «нагана» напарник переводчика, того не отнять.

Ключ-самоделка подходит, «кюбель» заводится с пол-оборота. Не зря над этой технической проблемой размышлял камрад Выру, не зря на его автоопыт надеялись.

Янис сдает задним ходом, выбирается из дымной пелены. Удачно стоял вездеход – заслонивший грузовик побит обломками кирпича и черепицы, антенну на крыше смяло. Наверное, ценная аппаратура внутри – это же радиотехника, за ней будущее.

Сопящее и запыхавшееся начальство запрыгивает на сиденья и дуэтом орет выбирающемуся из-за руля водителю:

— Куда?!

— Один момент, господа офицеры.

Ян наскоро сметает обломком рейки обильную черепичную крошку с капота. Теперь порядок, а то взгляд будет привлекать.

Выкатывается «кюбель» на улочку – занятый немцами дом стоит, э… стоял удобно, можно выехать не