месяцев до причастия, - ворчал бретонский учитель в 1861 г., - и это короткое время почти полностью посвящено изучению катехизиса, что было нелегким делом, поскольку дети не умели читать. По этой причине причащение проводилось как можно раньше, в возрасте от десяти до двенадцати лет. В результате набор детей в школы после этого возраста резко сократился, а дети быстро забывали то немногое, что успели выучить, в основном заучивая, и снова впадали в "состояние полного неведения".

В любом случае сельская школа не давала ученикам практически никаких стимулов к обучению, даже не ставила перед ними задачу общения с более мотивированными учениками. Родители, находящиеся в комфортных условиях и имеющие желание и возможность оставить своих детей на какое-то время в школе, предпочитали отправлять их в бург или в интернат. Что еще более важно, дети более состоятельных родителей, понимая, что обучение в школе сыграет определенную роль в их дальнейшей деятельности, лучше усваивали и сохраняли в памяти все, что узнавали. Родители проявляли больший интерес к их работе. Таким образом, дети бедняков имели доступ к более бедным школам, меньше времени для их посещения и гораздо меньше причин использовать эту возможность, чем их более обеспеченные товарищи.

Некоторые бедные семьи не пускали своих детей в школу под давлением местных землевладельцев, которые не хотели, чтобы их будущая рабочая сила была перегружена или ослаблена даже незначительной книжной подготовкой. Еще большее число детей отталкивало расстояние, которое им приходилось преодолевать, чтобы добраться до школы, и состояние дорог. Там, где крестьяне жили в небольших разрозненных поселениях или в изолированных домах, проблема была вдвойне сложнее. В одной из деревень Финистера отказались от строительства школы, поскольку "расстояние от деревни до центра не позволяет крестьянам отправлять туда своих детей. Летом они нужны для присмотра за скотом, а зимой они не могут добраться до школы из-за плохого состояния дорог". Другой житель Илль-и-Вилен отметил, что, хотя нынешняя школа кажется тесной, места в ней достаточно, поскольку ни один ребенок не может добраться до школы раньше восьми-девяти лет, что сокращает потенциальную посещаемость в два раза. В Сарте сельские дороги были слишком плохими, чтобы дети могли передвигаться по ним в зимние месяцы; в Маурьенне, Тарентезе и Савойе вообще только двенадцати- или тринадцатилетние дети были достаточно выносливы, чтобы регулярно добираться до школы. В этот момент они уходили!

 

Учитывая, что им приходилось преодолевать от трех до пяти миль пешком или добираться на лодке. В округе Ланнион в департаменте Сет-дю-Норд, где в 1877 г. каждый третий ребенок не был зачислен в школу, хотя почти в каждом приходе она имелась, цифры показывают, что удаленность от изолированных ферм и деревень имела существенное значение: в самых отдаленных кантонах число учащихся было в среднем вдвое меньше, чем в остальных.

Эта проблема отнюдь не была редкостью. Во многих горных коммунах в волостном центре проживало менее десятой части населения. В Вандее, где в 1881 г. треть двадцатилетних не могла выговорить ни слова, население также было широко рассеяно. В такой коммуне, как Сент-Илер-де-Тальмон, только 224 жителя проживали в бурге; остальные 2515 человек были разбросаны на 83 км. В коммуне Ла Гарнаш с населением 3 617 человек было три больших деревни (а также множество ферм и хуторов), каждая из которых находилась в 8 км от бурга, где проживало менее 500 человек. Сообщения из Бретани звенят отчаянием. Никто не мог понять, кто не был там и не видел условий и местности, - сообщал в 1880 г. один из чиновников. В качестве примера он привел коммуну Лануэ, раскинувшуюся на 22 500 акрах земли, разделенных большим лесом. В бургах проживало 250 человек, еще более 3 200 человек ютились на одиночных фермах. Здесь, как и везде, школы, созданные в бургах, обслуживали ничтожное меньшинство, оставляя огромное рассеянное большинство неграмотным и не охваченным обучением. Дороги были невозможны с ноября по март, т.е. как раз в то время, когда большинство детей могли свободно посещать школы.

Эта проблема не давала покоя вплоть до 1880-х годов, когда улучшилось состояние местных дорог, а благодаря программе строительства школ даже в деревнях появились свои школы. Однако давление со стороны землевладельцев и затрудненное сообщение были незначительными препятствиями по сравнению с равнодушием и бедностью. В бедных, изолированных друг от друга отделениях сохранялся ожидаемо низкий уровень посещаемости. В 1867 г., когда средний показатель по стране составлял 69,1%, в Коррезе он был равен 40,7%, а в Верхней Вьенне - 39,2%. В 1847 г. при среднем по стране показателе 73,6% департаменты Лимузен отправили в школы 60,3% и 55% детей школьного возраста. В Перше в 1888 г. посещаемость была ниже, чем в остальных департаментах Эвр-и-Луар. В бретонских департаментах дела обстоят еще хуже. Общий отчет за 1880 год показывает, что более трети детей в возрасте 6-13 лет не ходили в школу.

Приходская школа, которую мы имеем, достаточна для бедных", - сообщал в 1839 г. мэр Канталя, потому что, по его словам, дети покидали ее в самом раннем возрасте, чтобы работать. Когда они шли на работу, об учебе не могло быть и речи: они занимались своим делом "зимой при свечах, а летом от одного фонаря до другого". На все остальное не оставалось ни времени, ни сил. В долине Ниве в Пиренеях в 1844 г. офицер обнаружил мало следов посещения школы. "Земля настолько бедна, что ее жители не могут приносить никаких жертв. Дети охраняют скот в горах, а родители работают без остановки". Эти слова можно было бы с тем же успехом произнести четверть века спустя, когда многие деревенские дети все еще ходили в школу, как говорят во Франш-Конте, за коровьей задницей.

Там, где были мельницы, как, например, в Ардеше или Франш-Конте, дети могли найти работу уже в восемь-девять лет. К 1867 г. лишь "очень немногие" дети до восьми лет все еще работали по 15-17 часов в день на мельницах Приваса или Аннонэ, но было много детей в возрасте от восьми до двенадцати лет, которые продолжали это делать. Те же, кто нас интересует, в основном оставались рядом с домом, где они были нужны для охраны птиц и скота. В Рурге и Лораге на протяжении 1860-х годов всех детей с шести-семи лет приучали к труду, а мальчиков, как только они становились достаточно сильными, отправляли пахать или возглавлять пахотную бригаду - тяжелая работа, замедлявшая их рост, как утверждали призывные комиссии. В 1875 г. мы имеем полицейский отчет