Ни о каком своем геройстве Бинк, разумеется, не думал.

— Значит, вы не в обиде на меня, что магия исчезла?

— В обиде?! — неподдельно изумилась Тролла. — Да как же можно обижаться, если мой муженек вернулся?! Да еще с таким завидным аппетитом! — И она так стиснула своего благоверного в объятиях, что, пожалуй, затрещали бы ребра и у нормального мужчины.

Тролль, конечно, был вполне способен выдержать это проявление любви и обожания, но и у него на какой-то миг захватило дух.

Рядом с ними приземлилась грифонша.

— Кррак-кррак? — спросила она.

— Ты еще помнишь ее? Она была вашей проводницей. И она теперь свободна от этих мидасовых чар! — радостно сказала Тролла. — А где же ваш красавец-грифон?

Бинк решил, что лучше не рассказывать о пузырьке.

— Он... обручен. На самом деле он — трансформированный человек. Он очень хорошо отзывался о даме-грифонше. Но... Он просил передать ей свои наилучшие пожелания.

Грифонша разочарованно отвернулась; по всему, у нее и до того не было пары. Возможно, ей тоже скоро удастся найти мужчину своего вида — хотя изменения внешности магических существ, пусть медленно. но произойдут так или иначе. И Бинк стал гадать, на кого же будет больше похож грифон — на орла, или на льва. Или, может быть, грифоны сохранят свой прежний облик, и лишь их потомство со временем станет орлами и львами? Предположим, Кромби выйдет из бутылочки и сохранит облик грифона. Найдет ли он эту грифоншу заслуживающей внимания?.. Да, отсутствие магии порождает не меньше вопросов, чем и ее наличие...

— Пошли! Мы по-королевски накормим тебя. А ты расскажешь нам о своих приключениях! — сказала Тролла.

— Я... э-э... сильно устал. — Бинк разыграл нерешительность и смущение. — Лучше не надо ничего рассказывать. Мой друг Добрый Волшебник пропал, кентавр тоже, так что все эти воспоминания...

— Понятно-понятно, — сразу же согласилась Тролла. — Ты утомился, опечален — тебе нужно развлечься. У нас есть незамужние девушки, дочери исконных деревенских жителей. Они сейчас одиноки и...

— Спасибо, ничего не нужно, — поспешно ответил Бинк; он уже и без того разбил столько сердец! — Мне — только немного еды и угол, где можно было бы переночевать. Ну а если найдется комнатка...

— Комнат у нас не хватает — население ведь только что, можно сказать, удвоилось. Но девушки о тебе позаботятся. Им хотя бы будет чем заняться. Они с радостью пустят тебя переночевать!

Бинк все же слишком устал, чтобы продолжать какие-то споры. Но, как выяснилось, «девушками» оказались юные феи и эльфессы. Они проявили к нему самое нежное внимание — их интересовал не Бинк-мужчина, а Бинк-гость, Бинк-герой. Занятно играя и резвясь, они угощали его всякой всячиной; каждая, радостно щебеча, норовила сама положить ему в рот какой-нибудь лакомый кусочек. Они даже не позволили Бинку взять в руки тарелку, а сами поддерживали ее перед ним; и всякое новое яство приносилось из другой комнаты.

Потом он улегся на постель из тридцати разноцветных подушечек. Он лежал, блаженно расслабившись, а феи порхали вокруг, и их тонкие, как паутина, крылышки овевали его ласковым ветерком... Очень скоро они, может быть, и не смогут больше летать — они тоже превратятся в манденийские существа, и их крылышки отпадут... Но сейчас — ах, как они хороши, как привлекательны!.. Бинк заснул, пытаясь сосчитать пролетавших над ним фей, — они играли в салочки...

Но — вот и утро снова, и ему пришлось сразу же столкнуться лицом к лицу с реальностью: надо было возвращаться домой. Он был рад, что его поиски завершились хотя бы одним, пусть и маленьким, но добрым делом; возможно, именно так и запланировал его талант перед тем, как исчезнуть вместе со всей магией: предоставил ему хороший и безопасный ночлег в этой очаровательной деревушке.

А оставалась ли какая-нибудь добрая надежда у всего остального Ксанфа?..

Грифонша опять взялась его немного проводить, и удивительно скоро он добрался до леса — более или менее знакомой ему местности. Теперь этот лес уже не так сильно отличался от остальных джунглей. Бинк поблагодарил грифоншу, искренне пожелал всего хорошего и уже один отправился дальше — на север.

На него навалилось одиночество.

Какой всеобъемлющей пустотой обернулось отсутствие магии! И как эта пустота угнетала! Исчезли все привычные мелочи. Голубые жабы больше не сидели на приземистых овощных стульчиках, а индейские трубки не курились сладковатым дымком. Деревья больше не отводили перед ним ветви и не напускали отпугивающих чар. Все вокруг было безнадежно манденийским... Бинк очень скоро снова ощутил усталость — и не только из-за долгой, изнуряющей ходьбы... Чего же стоит жизнь без магии?..

Одно утешение: когда он явится, Хэмели уже будет «заблокирована» в ее «нормальной» фазе, в которой она нравилась ему больше всего. Жена будет не слишком красивой, не будет она и чересчур умной и — оттого, видимо — сварливой, а будет просто приятной и милой женщиной. Что ж — он готов смириться с тем, что к Хэмели не вернется больше ее чарующая красота, готов жить спокойной и размеренной, без приключений, жизнью (пока не наскучит). Если, конечно, суд общества и Короля позволят ему это...

Бинк замер: ему померещился звук, напоминающий цокот копыт по утоптанной земле. Кто это — враг?..

Ему уже было, в общем-то, все равно — друг или враг, — лишь бы хоть какая-то компания!

— Эгей! — закричал он.

— Да? — отозвался женский голос.

Бинк бросился вперед.

И вот — на тропинке он увидел леди-кентавр. Ее нельзя было назвать писаной красавицей: бока потускнели от пыли, к хвосту пристало репье (леди, естественно, не могла избавиться от него отгоняющими заклинаниями), а ее человеческие торс и лицо, хотя и явно женские, были все же не очень пропорциональными. За ней следовал жеребенок-кентавр: он был не только некрасив, но даже откровенно уродлив; симпатичной была только изящная и гладкая задняя лошадиная, часть. Да — жеребенок очень напоминал...

— Честер! — воскликнул Бинк. — Это жеребенок Честера!

— Так ты — Бинк? — Леди-кентавр внимательно посмотрела на него.

Теперь и Бинк ее узнал: то была Чери, супруга Честера. Но как она отличалась от той красавицы, на которой ему когда-то пришлось прокатиться. Что с ней случилось?!

У Бинка хватило такта и сообразительности не задать ей прямого вопроса.

— Что вы делаете здесь?.. Я был