Система продолжала работать, и данных поступало великоемножество. Дюжины текстов, во многих из них шла речь о британском писателевосемнадцатого века Александре Попе, в чьих сатирических стихах содержалосьнемало упоминаний о рыцарях и Лондоне.

Геттем перевела взгляд на нумерационное поле в нижнем углуэкрана. Выдавая информацию, компьютер автоматически подсчитывал процент данных,подлежащих переработке, уведомляя пользователя о том, на какой объем информациион может рассчитывать. Поле казалось практически необозримым.

Приблизительное количество ссылок: 2692

– Нам следует как-то сузить круг поиска, – заметилаГеттем. – Это вся информация о захоронении, которой вы располагаете?Может, есть что-то еще?

Лэнгдон покосился на Софи. Та колебалась.

Они явно что-то скрывают, поняла Геттем. И это негарвардские глупости. Она была наслышана о прошлогоднем визите Лэнгдона в Рим.Этот американец умудрился получить доступ в самую труднодоступную библиотеку вмире – в архивы Ватикана. Интересно, подумала она, какие секреты мог узнать тамЛэнгдон и не связаны ли нынешние поиски захоронения в Лондоне с информацией,полученной в Ватикане? Геттем слишком долго проработала в библиотеке, а потомузнала: когда люди приезжают в Лондон на поиски рыцарей, это означает, что ихинтересует только одно – Грааль.

Библиотекарша улыбнулась и поправила очки.

– Вы друзья сэра Лью Тибинга, вы прибыли в Англию и ищетерыцаря. – Она сложила ладони. – Отсюда я делаю вывод, что вас, повсей видимости, интересует Грааль.

Лэнгдон с Софи обменялись удивленными взглядами. Геттемзасмеялась:

– Друзья мои, наша библиотека – базовый лагерь для всехохотников за Граалем. И Лью Тибинг является одним из них. И если бы мне платилихоть по шиллингу за каждый поиск, связанный с такими ключевыми словами, как«Роза», «Мария Магдалина», «Сангрил», «Меровинги», «Приорат Сиона», ну и такдалее, и тому подобное, я бы, наверное, давно разбогатела. Все простопомешались на тайнах. – Она сняла очки и посмотрела им прямо вглаза. – Мне нужна дополнительная информация.

Гости молчали, но Геттем безошибочно уловила их готовностьрасстаться с тайной, слишком уж важен был для них результат поисков.

– Вот, – буркнула Софи Невё, – это все, что мызнаем. – И, взяв у Лэнгдона ручку, она дописала на листке бумаги двестроки и протянула его библиотекарше.

Шар от могилы найди, Розы цветок.

На плодоносное чрево сие есть намек.

Геттем едва сдержала улыбку. Так, значит, действительноГрааль, подумала она, раз речь идет о Розе и плодоносном чреве.

– Пожалуй, я смогу помочь вам, – сказала она. –Могу ли я спросить, откуда у вас это стихотворение? И почему следует искатьименно шар?

– Спросить вы, конечно, можете, – ответил с улыбкойЛэнгдон, – но история эта очень длинная, а мы ограничены во времени.

– Вежливый способ сказать «не ваше это дело»?

– Послушайте, Памела, – сказал Лэнгдон, – мынавеки у вас в долгу, если вы поможете понять, кто такой этот рыцарь и гдепохоронен.

– Что ж, хорошо, – ответила Геттем и снова уселась закомпьютер. – Я постараюсь. Если все завязано на Граале, попробуемиспользовать другие ключевые слова. Введу их как дополнение и снова включупрограмму поиска. Это позволит ограничиться текстами, связанными с миромГрааля.

И она набрала:

Поиск: рыцарь, Лондон, папа, могила

А затем, чуть ниже, допечатала:

Грааль, Роза, Сангрил, сосуд

– Сколько примерно времени это займет? – спросила Софи.

– Несколько сот терабайтов с множественными перекрестнымиссылками? – Памела, сощурившись, прикинула и уме и щелкнула клавишей«Поиск». – Минут пятнадцать, не больше.

Лэнгдон с Софи промолчали, но она поняла: эти пятнадцатьминут кажутся им вечностью.

– Чаю? – спросила библиотекарша и подошла к столику, накотором стоял чайник. – Лью всегда просто обожал мой чай.

Резиденция «Опус Деи» в Лондоне представляла собой скромноекирпичное здание по адресу Орм-Корт, 5, напротив располагались улица Норт-Уок ипарк Кенсингтон-гарденз. Сайлас никогда не был здесь, но, приближаясь к зданию,с каждым шагом ощущал все большую уверенность и спокойствие. Добираться Сайласупришлось пешком. Несмотря на то что дождь лил как из ведра, Реми высадил его измашины за несколько кварталов – не хотел, чтобы лимузин показывался нацентральных улицах. Но Сайлас не возражал против пешей прогулки. Дождь очищает.

По совету Реми он стер с оружия отпечатки пальцев, а затемизбавился от него, бросив в канализационный колодец. И был рад, что избавился.На душе сразу полегчало. Ноги все еще побаливали от веревок, но Сайлас научилсятерпеть и куда более сильную боль. Он думал о Тибинге, которого Реми оставилсвязанным в лимузине. Британцу сейчас наверняка приходится ой как не сладко.

– Что будешь с ним делать? – спросил он Реми перед тем,как тот высадил его из машины.

Реми пожал плечами:

– Это Учителю решать. – Но в его голосе Сайлас услышалприговор.

Он уже подходил к зданию «Опус Деи», когда дождь усилился,превратившись в настоящий ливень. Сутана промокла насквозь, влажная тканьприлипала к свежим ранам, они заныли с новой силой. Но Сайлас ничего не имелпротив. Он был готов очиститься от грехов, совершенных за последние сутки. Своюработу он сделал. Сайлас пересек двор и, подойдя к двери, не слишком удивился,увидев, что она не заперта. Он отворил ее и шагнул в скромно обставленнуюприхожую. И едва ступил на ковер, как сработало электронное устройство и где-тонаверху звякнул колокольчик. То было обычное явление для зданий, обитателикоторых большую часть дня проводили за молитвами у себя в комнатах. Сайласуслышал, как скрипнули над головой деревянные половицы.

Через минуту к нему спустился мужчина в монашеской сутане.

– Чем могу помочь?

Глаза у него были добрые, но смотрел он как-то странно, мимоСайласа.

– Спасибо. Я Сайлас. Член «Опус Деи».

– Американец?

Сайлас кивнул:

– Я здесь всего на один день. Хотелось бы передохнуть. Этовозможно?

– Какие могут быть вопросы. На третьем этаже пустуют двекомнаты. Могу принести вам чая и хлеба.

– Огромное спасибо. – Только теперь Сайласпочувствовал, как зверски проголодался.