да? – проворковала я, слегка прищурившись, и недвусмысленно кивнула на выпуклость в его штанах. – А ты докажи…

Он хищно улыбнулся. Конечно, по запаху он уже определил, что я ничуть не сомневаюсь в его словах. Вопрос был лишь в том, исполнит ли он мое скрытое желание или продолжит меня мучить.

Не взглянув на меня, он встал, отложил в сторону пистолет, оружейный ремень и клинки. Казалось, он не намеревался спешить, но у меня уже не хватало терпения. Он как раз снимал сапоги, а я встала на колени и коснулась его пряжки ремня – одновременно с ним. Мы оба остановились, посмотрели друг на друга. Глаза в глаза, до чего же жаркая дуэль. Я была уверена, что он в итоге остановит меня и велит подождать у подушек, но я ошиблась.

Арез

Когда острые когти онидки тянутся к лучшей части твоего тела, тут надо обладать стальными нервами. Но если сравнивать с руками вакарок, с которыми я спал до нее, тонкие золотые когти, удлинявшие пальчики Син, были очень даже… изящными. И красивыми. А сами пальцы на удивление способными. Она так жаждала убедиться в правоте моих слов и сейчас наблюдала, как железо под моей кожей отзывается на ее прикосновения. Сперва она касалась пальцами, затем и языком. Эти ласки едва не убивали меня. Я с трудом подавил стон. Ох, знала бы эта маленькая дикарка, как меня волнуют и возбуждают ее прикосновения, даже одно только осознание того, что сейчас она касается меня, сводят с ума. Знала бы она об этом, могла бы помыкать мной. Но я не собирался так легко ей уступать.

Однако когда ее чудесные грешные губы наконец-то сомкнулись вокруг меня, я позабыл обо всем. Я хрипло застонал, запрокинув голову назад и сжал руки в кулаки, чтобы не выругаться. Я так часто думал об этом в последнее время, представлял, как это будет. Наряду со многими другими вещами. Но реальность оказалась гораздо ярче всех моих ожиданий. Я боготворил эти губы. Уже было неважно, произносит ли она ими крамольные речи, ест ли медовый хлеб или нежно и жадно целует меня. В любом случае у меня появилась новая фаворитка. С каким усердием Син ласкала меня, вбирая в себя. Было очень даже приятно. Я чувствовал, что на грани, и мог бы даже побить ее рекорд, если бы не схватил ее за плечи и не подтянул к себе.

– Син, – хрипло выдохнул я. Сам не знаю, пытался ли я в тот момент предостеречь ее или просто страстно хотел ощутить на языке вкус ее имени.

Она маняще посмотрела на меня и невинно спросила:

– Да?

Даже чересчур невинно. При этом она продолжала ласкать меня пальцами. С той же самой интенсивностью. Проклятье. Эта женщина меня погубит.

– Син! – я перехватил ее запястья, развернул спиной к себе и прижал к своей груди. Так было ненамного лучше, потому что теперь она прижималась своей очаровательной обнаженной попкой к моей промежности. Почувствовав меня, Син сладостно застонала, из-за чего я едва не потерял контроль. И тот факт, что она в этот момент терлась о меня ягодицами, ситуацию ничуть не улучшал. Нет, я не солгал, говоря о выносливости вакаров. Наша маленькая интрижка закончится еще не скоро. Но я не хотел, чтобы это было так. Не сейчас. Сперва мне нужно усмирить это дикое влечение внутри себя, которое прямо-таки требовало, чтобы я немедленно вошел в нее и она без остатка принадлежала бы только мне. К тому же я не слишком хотел передавать ей инициативу. Не сейчас. Вот когда Синта устанет стонать от восторга и сможет лишь лепетать мое имя, тогда я, возможно, и решу расслабиться. Возможно.

Понадобилось гораздо больше выдержки, чем у меня на тот момент было, чтобы не обращать внимания на ее дергающуюся задницу. Моя рука скользнула между ее ног. Боги, какая же она влажная. Уже почти готова. Безумно хотелось погрузиться в эту горячую плоть. Но нет, не сейчас!

Я начал нежно массировать ее, и тут же послышался беспомощный вздох. Даже скорее, всхлип.

– Арез, пожалуйста…

Да, этого-то я и хотел. Получил даже больше, чем думал. Я продолжал ее ласкать, пока она не задрожала всем телом, а сам я не почувствовал интенсивный аромат ее возбуждения. Я не только вдыхал его, но и чувствовал на языке этот вкус. Она прижалась к моей руке, дергалась, отчаянно пытаясь извернуться так, чтобы снова закинуть руку за спину и иметь возможность ласкать меня своими сладкими пальчиками. Но тут у нее шансов не было.

– Арез, прошу… Я хочу тебя!

Никогда бы не подумал, что голос может звучать так возбужденно и одновременно с этим так подавленно. Я зарылся лицом в ее мягкие чувствительные волосы, чувствуя, как она вздрогнула от моего дыхания в шею.

– Давай же, кончай… Сделай это для меня, – прохрипел я ей в ухо.

И тут она сделала то, чего я не ожидал и за миллион зим. Она сказала:

– Нет.

Нет?! Зверь во мне неистовствовал, наполовину разъяренный, наполовину радостный. Вот это настрой, вот это вызов!.. А какая возможность научить ее чему-то лучшему. Но все же доводы рассудка заставили меня остановиться.

– Хватит, Арез!

Я дал ей слово. Я ей обещал. Часть меня негодовала – кого, мол, это волнует. И я чувствовал, слышал, ощущал, как она наслаждалась и млела от моих ласк. Но… я пообещал. До сих пор я никогда не нарушал данного слова. Она оказала мне такое доверие. Нежное, ценное, хрупкое. Я убрал руки, хоть это было очень непросто.

– Я причинил тебе боль? – с огромным трудом я формулировал вопрос, ответ на который уже знал. Я ведь внимательно наблюдал за ней, за каждой ее реакцией, наслаждался этим, буквально впитывал все это в себя.

Синта похотливо оглянулась на меня через плечо и шагнула прочь от меня, соблазнительно покачивая бедрами. Да тут целые народы пали бы перед ней ниц.

– Нет, но…

Меня била дрожь. Эта дистанция между нами сейчас была просто невыносимой. Я уже собирался это исправить, когда Син в мягком свете камина вдруг опустилась на четвереньки, легла грудью на подушки и открыто предложила мне то, чего я так жаждал.

– …мне надоели эти игры, – промурлыкала она. – Я хочу чувствовать тебя внутри во время оргазма.

Милостивые боги! Да она никак разум потеряла?! Заявлять такое, при этом демонстрируя этим жестом безоговорочную покорность мне?.. Зверь внутри меня ликующе взревел и подначивал мое самообладание. Как же, игры ей надоели. Ведь сейчас-то она именно что играла. Пыталась укротить мою волю, перехватить инициативу, притом что не имела ни малейшего представления, как опасна может быть эта игра. А я не комнатная собачка,