пахло сандаловым деревом. Голова раскалывалась от острой боли. Двигаться совсем не хотелось. Казалось, что каждое движение могло принести очередной укол прямо в висок. Свет едва проникал через плотные шторы. Тихо. Слышно только шуршание старых книжных листов и дыхание. Она в комнате не одна. У Гермионы совсем не осталось сил даже на то, чтобы посмотреть, где она и с кем. В плечо больно впивалась бижутерия от платья, которое ведьма надела на заседание.

— Если ты хочешь убить меня, то сделай это быстро. Клянусь, не буду сопротивляться, — сонным голосом проговорила Грейнджер.

— Не будешь сопротивляться? Совсем на тебя не похоже, — хрипота в каждом слове. И лёгкая усмешка.

— Малфой, у тебя какая-то извращенная форма зависимости смотреть на спящих женщин?

— На тумбе слева зелье от головной боли, — мужчина проигнорировал едкое высказывание. — И чай. Джейн сказала, ты любишь жасминовый.

Гермиона наконец открыла глаза. Драко сидел в полурастёгнутой рубашке, закинув ногу на ногу, и держал в руке книгу об истории непростительных заклятий. Даже в полумраке комнаты видела его сжатые губы и уставший взгляд.

— Сколько… — она приподнялась, чтобы выпить снадобье.

— Ты проспала восемь часов тридцать две минуты, — серые глаза не отрывались от страниц. Как он что-то видел в такой темноте?

— Что там мама Блейза? Удалось…

— Мадам Забини нас не побеспокоит в ближайшее время. Проблема устранена.

Девушка в два глотка осушила склянку и запила неприятный вкус сладким чаем. Боль мгновенно ослабила хватку. Платье прилипало к коже, а волосы завивались от влажности.

— Спасибо за зелье.

— Спасибо, что вытащила из тюрьмы. Весьма неожиданно, учитывая твоё желание туда меня засадить.

— Я не знала подробностей… Астория рассказала, — колдунья села и уставилась на слизеринца.

Он поднял голову и отложил фолиант в сторону. Им надо было поговорить и расставить все точки над «И».

— И что же она тебе рассказала?

— Ты убил кукловода и был крайне милосердным. Он заслуживал менее гуманной смерти за то, что сделал с несчастыми девочками, — Гермиона сжала кулаки.

— Я же говорил тебе. Кровожадность наказуема.

Малфой скользил напряжённым взглядом по ее изгибам, медленно поднимаясь к карим глазам.

— Я видела чёртову татуировку, вспомнила фразу и… Я не отказываюсь от своих принципов, но иногда добро должно использовать непростительные, чтобы зло оставалось в тени.

— Извинения приняты, — он приманил чарами какой-то пергамент.

— Я не извинялась, — возмутилась волшебница. — Хотя, наверное, стоило бы.

— Кто ты такая и где Грейнджер? — Драко удивлённо выгнул бровь.

— Я ошибалась насчёт тебя, и могу это признать, поэтому сделала всё, что было в моих силах, чтобы вытащить из клетки. И на что ты тратишь время? Сидишь у моей постели, когда нужно гнаться за Димитровой…

— Ты думаешь, что я проторчал здесь все восемь часов? Салазар сохрани, и меня ещё называют высокомерным.

Впервые Гермиона смутилась. Она не смогла даже самой себе объяснить, почему подумала, что мужчина провёл рядом с ней столько времени. После всех событий колдунья смотрела на картину целиком, не разделяя на чёрное и белое. Маг не был ни на стороне добра, ни на стороне зла. Он был между ними.

— Зачем ты сказала на суде, что присутствовала на игре? Это весьма рискованно… — начал говорить Драко.

— Продуманно. Это было продуманно, — прервала его девушка. — Во-первых, закрытое заседание предполагает, что все присутствующие подписали магический документ о неразглашении. А пресса мёрзла на улице, поэтому здесь утечка нулевая. Во-вторых, судья Барлоу сделает всё возможное, чтобы ни одна живая душа не узнала о его позоре, закроет рот тем, кто осмелится проболтаться. Такое дело загубило бы даже самую блестящую карьеру. В-третьих, даже если запрос для дачи показаний упадёт Картерам на стол, они просто откажутся. Для их чистокровного бизнеса это был бы такой удар, который может уничтожить всю их деятельность. Авраам скорее будет твердить, что я нашла способ обмануть сыворотку, чем признается, что в его казино пробралась грязнокровка через главный вход.

— Магглорождённая. Правильно говорить — магглорождённая, — усмехнулся Малфой. — Твоя стратегия была… Неплохой.

— Неплохой? Ты хотел сказать потрясающей? Или может «гениальной»? — Гермиона подняла бровь и наклонила голову.

— Не зазнавайся, Грейнджер, а то жилка на лбу лопнет. Астория сказала, что тебе нужен покой.

— Астория? Она приходила?

— Да, осматривала тебя, пока я был в… Пока я был не здесь, — уклончиво ответил мужчина.

В голове пролетели несколько часов в Червене. Он снова принёс колбу с кровью ведьмы в руки Кирин. Увидел Нарциссу и её наколдованную серебрянную кисть, как у Хвоста. Шансов на спасение оставалось всё меньше и меньше. Без камня у Димитровой ничего не выйдет. И даже соединение латунного каста с северным мельхиором бессмыслено, если артефакт не скрепляет сплав. Нарцисса сказала хорошую фразу, которая указала Драко направление, куда двигаться. Доверие вызывает доверие.

— Грейнджер, мы должны найти итальянскую латунь. И обменять её на мою мать.

Девушка замерла от неожиданного высказывания.

— Ты имеешь ввиду…

— Я имею ввиду, что Кирин хочет создать кольцо, которым сможет управлять дементорами. С такой армией в подчинении ей покорится не только Англия, но и весь волшебный мир. Три составляющие одного артефакта: мельхиор, латунь и камень хаоса. Уверен, что первое она уже добыла.

— Откуда ты знаешь? — ведьма прищурилась.

Он не мог сказать, не выдавая всех деталей. Что-то сказать, что-то умолчать. Его догадка, что Димитрова нашла металл на Севере, пока её брат под оборотным управлял Червеном, подтвердилась, стоило ему увидеть Оуэна рядом с Кирин. Те же движения, что и тогда. Тот же стиль. Сейчас Малфой использовал свой дар на максимум, прожигая оставшиеся светлые пятна души изнутри. Держался на грани, вспоминая мать, яростные глаза Грейнджер на суде и каркающий смех болгарки.

— Потому что это проще всего. Латунь находится в особняке Маттео Гальдини, параноика, который платит сотне наёмников для охраны собственного дома. У неё нет людей для такой работы, поэтому есть шанс вытащить мою мать из плена.

— Ты видел её?

Доверие вызывает доверие.

— Да.

Ведьма вздрогнула от краткого и холодного ответа. Он был честен с ней. С момента падения чёртовой люстры и до сегодняшнего проклятого дня. Она так ошибалась, когда отвернулась от него тогда. Больше никаких промахов. Гермиона уже перешла грань, и пути назад не было

— Тогда сделаем это. Быстро и без сожаления.

Волшебница поднялась с постели и встала напротив Малфоя. Сейчас и впредь она предлагает ему то, что никогда ранее бы не предложила даже под страхом смерти. Решение принято и сторона выбрана. Грейнджер уверенно протягивала ему свою ладонь.

Мужчина смотрел с примесью сомнения. Будто бы внутри него происходила жесточайшая борьба.