сразу, вот, — я воплотила пять рюкзачков, положила их на землю перед нами, и перевела взгляд на Пози, — Пози, я могу создать банку энергии и для тебя, но мне нужна информация — расскажи где бы ты хотел её носить и как она должна выглядеть?

— Как можно меньших размеров. Носить буду в себе, — подумал мне в голову Пози.

— Держи, — я и положила перед ним брусок тридцать пять на двадцать и на пятнадцать сантиметров с закруглёнными краями, — это простейшая сущность, питающаяся энергией из этой же банки.

Я посмотрела уже на всех и озвучила инструкцию:

— Вы можете как забирать энергию из банки — количество и скорость могут быть любыми по вашему желанию — так и пополнять её своей. Но пополнение банки начнётся не ранее, чем ваш собственный запас энергии будет заполнен.

— Мир меняется, все тут за любовь и дружбу, а маленьких как обижали, так и обижают, — надула губы Стерва и её глаза, уже вот-вот, собирались выдать миру водопады крокодильих слёз.

И тут мне стало её по-настоящему жалко — у всех подарки, а от неё отмахнулись. Я, на эмоциях, взяла её на руки, прижала к себе и пожелала изменить нашу фею так, чтобы она выросла до полуметра, и была способна по желанию, без затрат энергии, становиться невидимой — вместе со всем, что на неё надето — ну и наколдовала ей бриллиантовую диадему, закреплённую в причёске невидимыми шпильками. Ещё пожелала разделить с ней боль от изменений, но закономерно получила мысленную фигу — это не мой симбионт.

«Колбасило», как назвала это Этилия, Стерву совсем не долго, всего минут пятнадцать, и когда она вытерла слёзы я создала для неё ростовое зеркало. Такой радости и восторга я не видела очень давно — от сияния её улыбки мы все немного прослезились, а радостный смех Стервы и её удивлённые восклицания проливались бальзамом на мою душу, она была абсолютно счастлива в моменте.

— «А ты не поторопилась с невидимостью?» — задала мне мысленный вопрос Клавдия.

— «Не думаю, смотри — она плачет от счастья» — улыбаясь «во все тридцать два», ответила я ей.

— «Это слёзы прощания с нашим спокойствием и крепкими нервами» — продолжила Клавдия.

— «Прямо сейчас она придумывает как бы половчее нас подколоть за ужином» — присоединился к нам Парамон.

— «Да и пофиг. Посмотрите на неё — радость ребёнка того стоит» — закончила я.

Всё это время Иван сидел в сторонке и не принимал никакого участия в наших делах, и я, всё ещё улыбаясь, подсела к нему и задала этот вопрос. Ответ меня малость обескуражил:

— Милая, ты заметила, что я, в основном, молчу и слушаю — это не случайно. Я смотрел на Вэпэ, смотрю на Стерву и Пози — я вижу, что они отличаются от Клавдии, Парамона и Этилии как…, наверное, как двоюродные братья. У созданных на Земле сущностей другие корни, хотя суть, вроде бы, одинаковая — но вот это «вроде бы» не даёт мне покоя уже четвёртый день. Я вижу, но что-то ускользает от меня, и я не могу ухватить, осознать. Ещё я чувствую, что это важно для понимания того, что происходит, осознания настоящих планов сущностей, стоящих за Тёмным Властелином.

— А его, как погляжу, ты уже и со счетов сбросил, не рано ли? — спросила я.

— Нет, он сущность этого мира, и ни тебе, а теперь уже и ни мне, он не соперник, смотреть нам надо вперёд. И не ошибиться в своих решениях… я осознаю, что от этого будут зависеть не только наши жизни, но и что-то большее…мы — надежда многих, — тихим спокойным голосом изрёк Иван.

— Сейчас ты меня прям удивил — это было озарение какое-то или пророчество?

— Ни то, ни другое. Это осознание. Я осознал, что это так, — ответил Иван.

— И что нам с тобой это даёт, как ты видишь наши действия?

— У тебя ничего не меняется, но мне лучше смотреть на всё со стороны. Я должен быть с вами, но за кадром, наблюдать, а не участвовать, так быстрее и лучше осознаётся событие, — сказал Иван, — но если надо будет вмешаться, то ты можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо, наш завтрашний выход?

— Я пойду со Стервой — и посмотрю, и подстрахую. Затем каждый день буду менять вас как перчатки, — улыбнулся Иван. В этот момент нас отвлекла от беседы громкая фраза:

— Пози, смотри какая я теперь красивая, у меня и корона есть, настоящая и блестящая. Ну сделай мне камешек, ну чего тебе стоит-то, а?

— Жизнь продолжается, как бы мы от неё не прятались, — улыбнулась я и пошла искать Жабодава. Мой хвостатый друг второй день изображал из себя спящую царевну, пора было его растормошить и взбодрить, я даже придумала как, и у меня на это было целых полдня, хе-хе.

Весь вечер Стерва порхала, задрав нос и многозначительно улыбалась, потому к ужину мы все приступали с большой опаской. Готовил Иван, в посуде и на костре, так что возможностей устроить нам сюрприз у Стервы было хоть отбавляй. Все выжидающе смотрели на Парамона, нашу эмоционально-ментальную палочку-выручалочку — тот ухмыльнулся, принял из рук Ивана тарелку с рисовой кашей и шницелем, достал столовые приборы, обстоятельно намазал хлеб сливочным маслом и приступил к трапезе. Мы облегчённо выдохнули и поспешили повторить его действия. Вкусно — рисовая каша с подливкой, жареный в масле шницель — очень вкусно, но Стерва начала жизнерадостно мурлыкать себе под нос какую-то весёленькую мелодию, и всем стало ясно, что расслабляться ещё рано.

— «Нет, это не Клавдия» — разочарованно подумала я, обнаружив банальный красный перец в чае, кстати, надо взять на вооружение, сладкий чай со жгучим красным перцем — бодрит и очень вкусно.

— Я не намекаю, но говорю прямо — с воображением у тебя совсем беда, — сказала Стерве Клавдия.

— А тут дело не в самой пакости, а в её ожидании, — ответила Стерва и обратилась к Парамону, — я справилась?

— Да, абсолютно и полностью. Все думали только про тебя и ждали пакости. Ты владела их помыслами до первого глотка чая, — ответил ей Парамон.

— Вот сейчас непонятно: ты у нас типа юморист или экспериментатор-самоучка? — спросила у него Клавдия и выплеснула из кружки перчёный чай.

— Совмещал, с вашего позволения, — улыбнулся Парамон.

— Я не скажу, что это было прям весело, но, как определённое развлечение в выходной день, вполне сойдёт. Даю добро на подготовку к следующим выходным. Но, Стерва, прошу тебя, не вздумай шутить на боевых выходах