Весь день я с наслаждением вспоминал ее вкус.

Но дела у нас ничуть не наладились. На сообщения она отвечала коротко, неохотно. А теперь, когда я вернулся, похоже, она и вовсе меня избегает.

В дверь стучат, и прежде чем она успевает встать, я говорю:

– Я открою.

– Илай, я сама, – отвечает она, с трудом поднимаясь на ноги.

Но уже слишком поздно. У входа я оказываюсь раньше нее. Я поворачиваю дверную ручку и распахиваю дверь, и как только я вижу перед собой человека, которого я презираю всем сердцем, перед глазами у меня опускается красная пелена. То, что в руках он держит букет, делу ничуть не помогает.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – резко спрашиваю я. Реми ухмыляется в ответ.

– Хорнсби, ты не поверишь, но у меня тот же вопрос. Я думал, здесь живет Пенни Лоус.

– Мы тут вместе живем, черт возьми, – цежу я сквозь зубы.

Рука Пенни касается моей спины, когда она присоединяется ко мне у двери. Взгляд Реми опускается на ее живот, глаза расширяются.

– Что ж, похоже, нам многое предстоит наверстать, – усмехается он и протягивает ей цветы. Я тут же вырываю букет у него их рук и швыряю на пол.

– Илай, – ледяным голосом произносит Пенни, но мне все равно. Я резко к ней разворачиваюсь.

– Ты не пойдешь на свидание с этим ублюдком.

Она прищуривается.

– Это не твое дело, Илай.

– Да ну? Ты живешь со мной, Пенни. У нас с тобой будет ребенок. Это очень даже мое дело.

– Я живу с тобой, потому что у нас будет ребенок. А ребенок у нас будет из-за одной пьяной ночи. Ты ясно дал мне понять, что больше нас ничего не связывает.

Я чувствую на себе внимательный взгляд Реми.

– Нас связывает гораздо больше, чем это.

– Разве?

– Да, – отвечаю я, в отчаянии ероша волосы. – Черта с два ты пойдешь с ним на свидание.

– У нас не будет никакого свидания. Мы просто друзья, он приехал по делам в город, поэтому мы идем поужинать и пообщаться. Все очень просто.

Она делает шаг вперед, и я хватаю ее за руку. Наши взгляды встречаются, и я тихо произношу:

– Не надо, Пенни. Не делай этого со мной.

Она смотрит мне в лицо, и на секунду мне кажется, что она решит остаться. Но потом она говорит:

– Я ничего с тобой не делаю, Илай. Ты сам в ответе за свои чувства.

Затем она вырывает руку и выходит из квартиры вслед за Реми.

Илай: Она еще не вернулась. Два гребаных часа прошло, а ее все нет.

Поузи: Я не понимаю, какого ответа ты от меня хочешь.

Илай: Я хочу знать, что она делает.

Поузи: Как ни странно, я почему-то не успел прицепить к ней маячок, чтобы отслеживать все ее передвижения.

Илай: Хватит вести себя как урод.

Поузи: А что я должен сказать? Может, мне тебя еще пожалеть? Извини, но нет. Она тебе несколько раз сказала, что она чувствует, и ты ничего с этим не сделал. Ты сам виноват.

Илай: Я знаю. Я прекрасно это знаю. Я просто не знаю, как все исправить.

Поузи: Как по мне, все довольно просто. Она сказала, что хочет быть твоей девушкой. Хочет, чтобы ее любили. Какие еще подсказки тебе нужны?

Илай: Это… Это слишком.

Поузи: Ну, тогда привыкай, что она будет ходить на свидания с другими мужчинами. Ты на нее запал, потому что она шикарная женщина. И не ты один это видишь. Да, она живет в твоей квартире. Но она все еще одинока.

Входная дверь открывается, и я вскакиваю с дивана, на котором я провел последние полчаса, раскачиваясь взад-вперед и мысленно умоляя Пенни вернуться домой.

Она закрывает дверь и запирает ее на ключ. Когда она оборачивается, то замечает меня, стоящего посреди темной гостиной, и замирает.

– Илай, ты меня напугал. – Она снимает туфли и кладет сумочку на столик.

Я едва держу себя в руках.

Сердце бьется у меня где-то в горле.

Конечности немеют.

Я пытаюсь заговорить, но у меня перехватывает горло.

– Ты… – я откашливаюсь. Вдруг меня пронзает ужасная мысль. – Ты с ним целовалась?

Она отворачивается.

– Не понимаю, какое тебе до этого дело.

– Пенни, – с отчаянием произношу я, дергая себя за волосы. – Пожалуйста. Пожалуйста, просто ответь мне.

Она молча проходит мимо меня в спальню и начинает готовиться ко сну.

– Черт, – громко говорю я. Хватаю подушку с дивана и швыряю ее в противоположную стену, затем падаю обратно на диван и запускаю руки в всклокоченные волосы.

Мой желудок скручивает тошнота при одной мысли о том, что ее может целовать другой мужчина. Держать ее за руку. Обнимать ее. Еще хуже то, что этот мужчина – чертов Реми Гаспер.

Что они там делали? Говорили обо мне? Обсуждали, какой я ненормальный?

Они держались за руки во время ужина? Смотрели друг другу в глаза? Строили планы на будущие свидания?

В агонии меня сгибает пополам.

Я слышу приближающиеся шаги и чувствую, как Пенни встает рядом. Наклоняется ко мне, приподнимает за подбородок, заглядывая в глаза.

Она уже переоделась в ночную рубашку. Лицо чистое, без макияжа, волосы собраны в неряшливый пучок.

– Просто… Просто ответь, – говорю я сдавленным голосом.

Выражение ее лица смягчается. Она делает шаг, подходя ко мне вплотную, и накрывает мои губы своими. Моя ладонь ложится на ее затылок, и я приоткрываю рот. Наши языки нежно соприкасаются.

Положив ладонь мне на грудь, она толкает меня обратно на диван и садится ко мне на колени. С ее животом это оказывается сложнее, чем обычно, но я помогаю ей удержаться на месте и крепко прижимаю к себе, настойчиво целую ее губы.

Чуть позже она отстраняется, скользит по моей щеке ладонью и тихо произносит:

– Я с ним не целовалась, Илай. Я даже на прощание его не обняла.

Меня охватывает облегчение. Я опускаю голову ей на грудь, и она обвивает меня руками.

– Черт… – тихо шепчу я.

Не знаю, как долго я сжимаю ее в объятиях. Кажется, что целую вечность. Мы просто сидим, крепко обхватив друг друга, я впитываю в себя ее всю, раз за разом напоминаю себе – вот она здесь, со мной, у меня на коленях, в моих объятиях.

Она только моя и ничья больше.

Когда я наконец поднимаю голову, Пенни прижимает к моей