Если быть скотом, то, конечно, можно повернуться спиной ко всем человеческим страданиям и заботиться только о своей собственной шкуре. Но я действительно считал бы себя непрактичным человеком, если бы умер, не оставив своей работы законченной, по крайней мере в рукописи».

В том повышенном настроении, в котором тогда находился Маркс, он поверил, когда некий неведомый адвокат Варнебольд передал ему, что Бисмарк будто бы желает использовать его и его большой талант в интересах немецкого народа. Маркса, конечно, не опьянил этот соблазн; он, вероятно, подумал, как Энгельс: «Характерно для образа мыслей и для умственного горизонта этого человека, что он судит обо всех людях по себе». Но в прежнем будничном настроении Маркс не поверил бы словам Варнебольда. В те дни, когда еще не закончилось образование северогерманского союза, когда едва только миновала опасность войны с Францией из-за торговли с Люксембургом, Бисмарк никак не мог думать о том, чтобы привлечь к себе на службу автора Коммунистического манифеста; ему нельзя было раздражать недавно перешедшую в его лагерь буржуазию, которая уже весьма косо посматривала на его помощников Бюхера и Вагенера.

Не с самим Бисмарком, а с одной его родственницей у Маркса было при возвращении в Лондон небольшое приключение, о котором он не без удовольствия сообщил Кугельману. На пароходе к нему обратилась за некоторыми справками относительно английских железнодорожных станций одна барышня-немка, поразившая Маркса своею военной выправкой; ей пришлось ждать в течение нескольких часов нужный ей поезд, и Маркс рыцарски предложил ей прогуляться в это время по Гайд-парку. «Оказалось, что эта барышня Елизавета фон Путкаммер, племянница Бисмарка, у которого она гостила несколько недель в Берлине. Она имела при себе весь армейский список, так как эта семья в большом изобилии снабжает наше доблестное войско людьми чести и подходящего роста. Она оказалась живой, образованной девушкой, но аристократкой и черно-белой до кончика носа. Можно себе представить ее изумление, когда она узнала, что попала в красные руки». Но это не испортило барышне хорошего настроения. Она написала Марксу милое письмо, выражая «с детским почтением» «сердечнейшую благодарность» своему рыцарю за его хлопоты о «неопытном создании»; и родители ее тоже выразили свою радость, что встречаются еще хорошие люди в путешествии.

В Лондоне Маркс продержал корректуру своей книги. И на этот раз дело не обошлось без жалоб на медленность печатания, но уже 16 августа 1867 г., в 2 часа ночи, Маркс сообщил Энгельсу, что закончил корректуру последнего (49-го) листа. «Итак, том готов. Одному тебе я обязан осуществлением этого. Без твоих жертв для меня я бы не мог сделать огромные подготовительные работы к трем томам. Обнимаю тебя, полный благодарности. Привет тебе, мой дорогой, верный друг».

Первый том

В первой главе своего труда Маркс еще раз обобщил все то, что установил в своей книге 1859 г. о товаре и деньгах. Это сделано было не только для полноты, но и потому, что даже лучшие умы не вполне правильно поняли этот вопрос — и, значит, были недостатки в изложении, в особенности при анализе товара.

К числу этих лучших умов, конечно, не относились немецкие ученые, которые прокляли первую главу «Капитала» из-за ее «неясной мистики». «Товар на первый взгляд кажется всем понятною, обыкновенною, простою вещью. Анализ его, напротив того, показал, что это вещь очень сложная, полная метафизических мудрствований и теологических тонкостей. Как потребительная стоимость, в нем нет ничего таинственного… Форма дерева, например, изменяется, когда из него делают стол. Тем не менее стол остается все тою же обыкновенною, видимою, чувственною вещью. Но лишь только он выступает в виде товара, как тотчас же превращается в чувственно-сверхчувственную вещь. Он не только стоит своими ногами на полу, но по отношению ко всем другим товарам становится, так сказать, на свою деревянную голову и предается идеям несравненно более причудливым, чем в том случае, когда принимается за столоверчение». Это обидело все деревянные головы, которые производят в большом количестве сверхчувственные мудрствования и богословские тонкости, но не могут создать такой простой чувственной вещи, как обыкновенный осязаемый деревянный стол.

Эта первая глава на самом деле, даже с чисто литературной точки зрения, принадлежит к самому значительному из всего написанного Марксом. Затем он перешел к исследованию того, как деньги превращаются в капитал. Если при обращении товаров обмениваются одинаковые стоимости, то как может обладатель денег, покупая и продавая товары по их стоимости, все же извлечь больше стоимости, чем он вложил в них? Это возможно потому, что при существующих общественных отношениях на товарном рынке имеется такой своеобразный товар, потребление которого является источником новой стоимости. Этот товар — рабочая сила.

Она существует в виде живого рабочего, ибо он нуждается для своего существования, а также для поддержания своей семьи, которая обеспечивает после его смерти приток новых рабочих сил, в известном количестве средств существования. Необходимое для получения этих средств для существования рабочее время составляет стоимость рабочей силы. Эта стоимость, выплачиваемая в виде заработной платы, составляет, однако, значительно меньшую стоимость, чем та, которую может извлечь из нее покупатель рабочей силы. Добавочный труд рабочего, затрачиваемое им на работу время сверх необходимого для возмещения его заработной платы и составляет источник прибавочной стоимости и постоянно растущего накопления капитала. Неоплаченный труд рабочего содержит всех нетрудящихся членов общества — на этом держится весь общественный строй, в котором мы живем.

Неоплачиваемый труд, однако, сам по себе не является особенностью современного буржуазного общества. Пока существуют имущие и неимущие классы, неимущие классы должны будут всегда доставлять неоплачиваемый труд. Пока часть общества будет монопольно владеть средствами производства, рабочим придется, добровольно или против своей воли, добавлять неоплачиваемый труд к тому рабочему времени, которое необходимо для поддержания их существования, и тем самым производить средства существования для собственников средств производства. Заработная плата лишь особая историческая форма системы неоплачиваемого труда, господствующая со времени разделения общества на классы; эту историческую форму следует изучать как таковую, чтобы правильно понять ее.

Для превращения денег в капитал обладатель денег должен найти на товарном рынке свободного рабочего, свободного в двояком смысле: такого, который в качестве свободной личности располагает своей рабочей силой как товаром, а с другой стороны, не продает других товаров и лишен всех необходимых для приложения своей рабочей силы вещей. Это отношение устанавливается не в силу естественных законов; природа не создает, с одной стороны, обладателя денег и товаров, а с другой — обладателя только собственной рабочей силы. Вместе с тем это и не общественное явление,