старых семейных отношений при капиталистической системе, тем не менее крупная промышленность силою той положительной роли, какую она дает женщинам, несовершеннолетним и детям обоего пола в общественно организованных процессах производства, вне домашней сферы, создает новое экономическое основание для высших форм семьи и отношений обоих полов. Разумеется, столь же нелепо считать христианско-германскую форму семейства абсолютною, как и древнеримскую, древнегреческую или восточную, которые, впрочем, все вместе взятые, образуют собою ряд поступательных форм развития. Точно так же ясно, что состав коллективного рабочего персонала из лиц обоего пола и самых различных возрастов, при соответственных обстоятельствах, должен обратиться в источник человеческого развития, хотя его грубая капиталистическая форма, где рабочий служит для процесса производства, а не процесс производства для рабочего, есть источник нравственной порчи и рабства. Машина, которая низводит работника до своего простого придатка, вместе с тем создает возможность поднять производительные силы общества на более высокую ступень, которая откроет возможность одинаково человечного развития для всех членов общества, в то время как прежние общественные формы были слишком бедные для этого».

Выяснив производство абсолютной и относительной прибавочной стоимости, Маркс излагает первую рациональную теорию заработной платы, каковая известна в истории политической экономии. Цена товара есть выраженная в деньгах стоимость его, заработная же плата — цена рабочей силы. Не труд появляется на товарном рынке, а работник продает свою рабочую силу; труд же возникает лишь посредством потребления товара рабочей силы. Труд есть сущность и неотъемлемая мера стоимости, но сам по себе он не имеет стоимости. Однако кажется, будто труд оплачивается заработной платой потому, что рабочий получает свою плату лишь после свершенного труда. Форма заработной платы уничтожает все следы деления рабочего дня на оплаченный и неоплаченный труд. Это обратное тому, что происходит при системе рабства. Раб работает только для своего господина в течение той части рабочего дня, в которую он возмещает только стоимость своих жизненных потребностей. Весь его труд представляется трудом неоплаченным. При наемном же труде, напротив того, даже неоплаченный труд представляется оплаченным. Там отношения собственности скрывают работу раба на самого себя, здесь же денежные отношения скрывают даровую работу наемного рабочего. Понятно, следовательно, говорит Маркс, почему так важно превращение формы стоимости и цены рабочей силы в заработную плату или в стоимость и цену самого труда. На этой форме проявления, скрывающей действительные отношения и показывающей совершенно противное им, основываются все правовые представления как рабочего, так и капиталиста, все мистификации капиталистического способа производства, все капиталистические иллюзии о свободе, все оправдательные уловки вульгарной политической экономии.

Двумя основными формами заработной платы являются плата по времени и поштучная плата. На законах платы по времени Маркс доказывает корыстную пустоту фраз о том, что сокращение рабочего дня должно повлечь за собою понижение заработной платы. Правильно как раз противоположное. Временное сокращение рабочего дня понижает заработную плату, но постоянное сокращение поднимает ее; чем продолжительнее рабочий день, тем ниже заработная плата.

Поштучная плата есть не что иное, как превращенная форма платы по времени; это самая подходящая для капиталистического способа производства форма заработной платы. Она приобрела широкое применение в самый расцвет мануфактуры и в «период бури и натиска» в английской крупной промышленности служила рычагом для удлинения рабочего времени и сокращения заработной платы. Поштучная плата весьма выгодна для капиталиста, так как она делает в значительной степени излишним надзор за работой и сверх того создает множество поводов к вычетам из заработной платы и всякого рода надувательствам. Рабочим она, напротив того, приносит большой вред: хитрое вынуждение от них чрезмерной работы, которое вместо того, чтобы повышать их заработную плату, фактически стремится понизить ее, усиление конкуренции между рабочими и ослабление чувства солидарности между ними, вдвигание между капиталистами и рабочими особой категории паразитов, посредников, которые отщепляют себе от уплачиваемой заработной платы изрядный кусок, и т. д.

Отношение между прибавочной стоимостью и заработной платой таково, что капиталистический способ производства не только постоянно вновь воспроизводит капиталисту его капитал, но постоянно, вновь навлекает нищету на рабочих: на одной стороне капиталисты, владеющие всеми жизненными средствами, всем сырьем, всеми орудиями труда, а на другой стороне — громадная масса рабочих, которые принуждены продавать свою рабочую силу этим капиталистам за такое количество средств существования, которое в лучшем случае будет достаточно для того, чтобы поддерживать их работоспособность и воспитать новое поколение работоспособных пролетариев. Но капитал не только воспроизводит себя, а постоянно увеличивается и умножается; этому «процессу накопления капитала» Маркс и посвящает последний отдел первого тома.

Не только прибавочная стоимость возникает из капитала, но и капитал возникает из прибавочной стоимости. Часть ежегодно производимой прибавочной стоимости распределяется между имущими классами и поглощается ими как доход, а другая часть накопляется как капитал. Неоплаченная работа, которая выкачивается из рабочего класса, служит средством выкачивать из него все больше неоплаченной работы. В потоке производства вообще всякий первоначально затрачиваемый капитал является исчезающей величиной по сравнению с непосредственно накопляемым капиталом, то есть с вновь превращающейся в капитал прибавочной стоимостью или прибавочным продуктом, попадают ли они снова в те же руки, накопляющие капитал, или в чужие руки. Основанный на производстве и обращении товаров закон частной собственности превращается, посредством своей внутренней, неизбежной диалектики, в свою прямую противоположность. Законы товарного производства как будто бы обосновывали право собственности на собственном труде. Только равноправные владельцы товаров противополагались один другому, причем средством завладения товара от других лиц могло быть только отчуждение своего собственного; а последний может быть произведен только трудом. Теперь же собственность становится со стороны капиталиста правом завладения чужим неоплаченным трудом или продуктом его, а со стороны рабочего невозможностью завладеть своим собственным продуктом.

Когда современный пролетариат начал постигать эту связь, когда городской пролетариат в Лионе стал бить в набат, а земледельческий пролетариат в Англии пускать красного петуха, то вульгарные политико-экономы изобрели «теорию воздержания», согласно которой капитал будто бы возникает благодаря «добровольному воздержанию» капиталистов. Эту теорию Маркс заклеймил столь же резко, как до него Лассаль. Но что действительно содействует накоплению капитала — это вынужденное «воздержание» рабочих, насильственное понижение заработной платы ниже стоимости рабочей силы, производимое с целью превратить часть необходимого для рабочего потребительного фонда в фонд накопления капитала. В этом истинный источник жалоб на «роскошную» жизнь рабочих, бесконечные причитания по поводу бутылки шампанского, которую будто бы выпили раз за завтраком каменщики, дешевые кухонные рецепты христианских социал-реформаторов и все другое из области капиталистической трескотни.

Общий закон капиталистического накопления таков. Рост капитала включает к себя и рост его переменной или превращающейся в рабочую силу составной