свободное от книг кресло, присел туда, усадив уже неслабо выросшего, но все еще мальчишку на колени.

— Ну… в общем…

Через час я понял, что братец мой, вообще-то гений! По крайней мере в части математики. Ему девять! А он освоил мат анализ, и теорию вероятности. И пусть, до предсказание будущего ему по-прежнему как до луны на раке, всякие там логарифмы, и многоуровневые уравнения, щелкает словно семки гопник нулевых, порой даже не ведя записей. Чисто, в уме.

МОНСТР!

Но вот с письмом у него дела полный швах. Подчерк не просто корявы, он отвратительный! Буквы все… сами на себя не похожи, как у пьяного хирурга! Однако тот хоть это делает со скоростью машинки, а братец мой… три строки за три часа не выведет. От того собственно он и решает все в уме, что писать ему и лень, и тяжело.

И я даже не знаю, как на это реагировать. Радоваться, что он гений. Или злится, что он фиг кому докажет свою гениальность без персональной машинистки. А еще меня беспокоит то, что он уже два года сидит тут взаперти. Бегает по беговой дорожке, дышит воздухом на балконе, питается пельменями, да витаминами в банке.

И не сказать, чтобы у него плохая фигура, он все же себя в тонусе держит, несмотря на буквоедство, но… не всю же жизнь ему прожить взаперти? К тому же, министерство образование все же, поднапрягшись, да с пинка, провела реформы, направленные не на разрушение, а на улучшение, и новый учебный год обещает быть интересным.

Впрочем, прошлый год тоже был, весьма специфическим. Тогда под новый год, госпожа министр от образования осознала наконец, что её поезд идет под откос по дороге культуры, и что её, уже через миг, действительно сошлют в одну из сельских школ учителем… и что приказ об этом, если не подписан, то лежит на подписи… и рука у нас не дрогнет! И развила бурную деятельность невьебических масштабов.

На самом деле вся эта деятельность — да кто бы сомневался! — В итоге бы опять-таки сделало хуже. Но поскольку за ней и так уже внимательно следили все смежные министерства, я, президент, и все ФСБ разом… мы помогли. Разрулили. Так что новый, две тысяче пятнадцатый-шестнадцатый учебный год, действительно обещает быть интересным.

— Слушай, братец… — заговорил я, спустя кучу болтовни и обменом впечатлений — а тебе не надоело здесь сидеть?

Брат, непонимающе взглянул на меня, и помотал головой.

— Нет, меня всё устраивает, сестра.

— А… пообщаться со сверстниками там? С девчонками познакомится…

— К чему ты клонишь, сестра? — взял быка за рога мальчуган.

— Тебе бы все же следовало хотя бы немного поучится в обычной школе.

— Пфф! — прыснул он, чуть не подавившись со смеху — Да там же сейчас только квадратичные уравнения проходить начали! Что за смех!

— Ну ладно, не в обычной школе. — улыбнулся я.

— А чем она лучше обычной?

— Э… ну да, и правда. — потер я пальчиком свою щеку — Но все же, тебе не повредило общение с другими ребятами. Навыки коммуникации тоже очень важны.

— Наверное. — прижался он ко мне по крепче — Наверное.

Да… определенно придется что-то менять! Иначе у меня вырастит гениальный асоциальный брат. Хотя… может это не так уж и плохо?

Глава 36 — Гуси

А не плохо так! — улыбнулся я, снижаясь пониже, и любуясь бескрайней ленточкой поля свеклы. Сахарной свеклы! Хотя что-то ботва у неё великовата… неужели надули? Или я поле перепутал? Или чего-то не понимаю? Или там…

Зависаю над полем на высоте пары сотен метров, наклонив голову на бок, пропускаю просвистевшею мимо чумную чайку, что, похоже, перлась в кильватере моего агрегата аж от самого Арала. И для которой, моя резкая остановка, оказалась полной неожиданностью.

Нахожу проезд меж полями, и чуть не устроив покос ботвы главного ингредиента борща, совершаю посадку на грунт дороги. Наслаждаюсь тем, что не дышать я могу по пол дня, и поднятая с дороги пыль мне не мешает, а глаза можно и закрыть на время. Ну и топаю к полю зеленому! Ботвой по пояс заросшему! Как понимаю, свекла там…

Да не, тут не только ботва большая! — с горем пополам выдернул я клубень, что оказался размером чуть меньше, чем моя голова. — А это точно сахарная свекла? — тыкаю пальчиком в плод, висящий в моей руке словно пойманный за уши заяц — Или я всё же полем ошибся? Она же, вроде, мелкой должна быть! А тут… ведро! И корень тянущийся в глубь, толщиною с мою руку. — приложил я свою руку к корневищу, что реально с руку размером.

Это что вообще за мутант? — покрутил я растение руках, даже невольно ожидая, что оно, как в мирах с переизбытком магии, вдруг оживет, и захочет меня самого, в пищу употребить. Ну или как минимум укусить, или корнями оплести, как в одном азиатском мультике.

Но ничего из этого не случилось, разве что от свеколки пошел приятный и положенный данному растению запах. Сладковаты такой… что захотелось тут же вцепится зубами в эту кожуру! Но увы, у меня нынче из кишок, есть только одна, прямая, да и та, как бы уже намекает, что скоро и ей придет пора, а я начну питаться через капельницу. Так что ни о какой свекле не может быть и речи! Это угода смертных, а я просто, постою, понаблюдаю.

Отличный урожай нас ждет! Не знаю кто придумал, засеять будущим сахаром бывшее пастбище под Кустанаем, но он гений! И достоин премией. Не знаю, сработал ли эффект от долго простоя земли «под паром», конский навоз, или трехкратная вспашка, плугами на большую глубину, и с проходом потом еще и фрезами, но результат, как вижу — налицо! Свекла отменная! И разочаровывает только то, что посаженная с двух сторон от поля защитная лесополоса, представляет из себя жалкое зрелище. Жиденькую «оградку», из тоненьких маленьких деревьев, которым до леса еще как мне до луны, расти и расти…

Но и этому стоит радоваться! В других местах и этого