Артем отвернулся:

– Да, поэтому. – Он смотрел на озеро, и теперь Ган не видел его глаз – только часть щеки, залитую золотистым светом. – Я не дурак, Ган. Я не имел в виду ее. Даже если бы не… даже если бы она захотела пойти. Не думаю, что это была бы хорошая идея. Я не знаю, что меня здесь ждет. Не знаю, что будет дальше. Возможно, я не справлюсь.

– Справишься, – просто сказал Ган.

Они пожали друг другу руки, прежде чем вернуться к скале, – старомодный жест, принятый в иных землях, сейчас казался уместным.

– Удачи, братец. – Ган не обманывался. Вряд ли, даже проведи они с Артемом годы вместе, они стали бы настоящими друзьями. И все же сейчас он чувствовал себя так, будто действительно прощается с братом.

Они и были братьями – вскормленными опасностями и тайнами иных земель, разделившими путь и любовь к одной девушке.

И даже это последнее обстоятельство сейчас не злило Гана. Он чувствовал только печаль.

– Когда окажешься на той стороне, – сказал Артем, – действуй как можно быстрее, ладно? Не трать ни минуты. Тебе нужно будет поместить осколок в установку, собранную учеными. И запустить ее.

В теории все звучало просто – оставалось надеяться, что он разберется быстро – или рядом окажется кто-то, кто поможет. Ган кивнул:

– Без проблем.

– Когда все будет позади… закопайте камень где-нибудь в лесу. Или бросьте в реку. Пусть никто не знает где. Тогда никто больше не использует его. И… если Тоша там, если c ним правда все так плохо… его нужно переправить сюда сразу же. До того, как установка заработает.

– Я и не собираюсь тратить время на уговоры. Если понадобится, запихну в прореху силой.

«И ты не будешь здесь совсем один».

– Хорошо. – Артем снова уставился на озеро, как будто что-то там, в его водах, не давало ему покоя. Ган хорошо знал что.

– Что ей передать? – Он постарался спросить об этом как можно мягче, и все равно Артем дернулся, как от удара.

Теперь он смотрел на озеро особенно сосредоточенно, и, когда наконец заговорил, его голос звучал спокойно – почти отрешенно.

– Ничего… Разве только, что я буду помнить ее. Но это она и так знает. – Артем обернулся, улыбнулся неожиданно светло. – И ты… береги ее, ладно?

– Об этом ты мог бы меня не просить.

«Время пришло. – Голос Тофф зазвучал в его голове внезапно, и Ган резко втянул в себя воздух. Голова еще болела, но он ни за что не стал бы просить богиню о помощи. – Мы готовы».

– Мы тоже готовы, – пробормотал Ган и кивнул Артему: – Идем?

«Я отпускаю тебя с болью в сердце, дитя, – вкрадчиво нашептывала ему Тофф, пока они шли к скале. – Каждый пришедший ко мне важен».

– Да-да, было приятно познакомиться. – Он жадно смотрел по сторонам, запоминая напоследок все вокруг – разноцветье кристаллов, синеву неба и воды, темный глянец листьев, постаменты, парящие фигуры над ними. Странно: он все еще не чувствовал особых эмоций по поводу предстоящего возвращения. То ли потому, что не хотел верить раньше времени. То ли потому, что, хотя его сердце рвалось прочь отсюда, ему жаль было покидать это место – место бесчисленных возможностей, бесчисленных открытий.

«Здесь ты мог бы стать одним из самых преданных моих сыновей».

Ган закатил глаза:

– А, спасибо, что напомнила. Теперь я действительно хочу уйти как можно скорее.

«Пусть будет благословен твой путь, дитя. – Если ему не показалось, в ее голосе было немало сарказма. – Я видела твою душу. Ты тоже видел – там, в прекрасном саду, пылает костер, не так ли? Я желаю тебе потушить его. Пока он горит, ты не будешь спокоен».

– Может, я не хочу быть спокоен.

«Милое дитя, рано или поздно всем нужно спокойствие. Даже богам. – Тофф вздохнула. – Но нам оно не светит».

– Кажется, вы сами делаете все для того, чтобы жилось веселее? Это я о твоей маленькой истории с камнем. Что до Арте… вам с ним повезло.

«Что сказать? Каждый имеющий власть хочет больше власти. Тебе это хорошо известно, не так ли? Что до Арте… уверена, ты прав. Но на его пути будет немало искушений и ложных дорог».

– И вы, разумеется, предостережете его ото всех.

«Ты зря боишься за него. Теперь мы на одной стороне».

Как и с Диаром, подумал Ган, но не стал произносить это вслух. Впрочем, Тофф все равно услышала.

«Саандор убил Диара. И мы усвоили урок. Единство пяти должно быть основой, и мы будем защищать друг друга. Арте станет одним из нас».

Ему очень хотелось верить ее словам. Но как бы то ни было – Артем принял решение. И дальше все зависело только от него.

Хранить равновесие или однажды – вслед за Сандром – нарушить его.

– Не натвори дел, ладно? – пробормотал Ган. – Но если они окажутся не теми, кем хотят казаться… не бойся действовать по-своему. – Боги наверняка слышали, но ему было плевать.

Артем улыбнулся почти весело:

– Об этом ты мог бы меня не просить. – Он дрожал то ли от волнения, то ли от страха.

По коже снова разливалось дымчатое золотистое сияние – тем сильнее, чем ближе они были к скале. Глаза его засияли ярче, и Ган понял: не волнение. Не страх. Сила переполняла его, струилась в жилах – и он шел к скале как на праздник.

– Знаешь, что забавно? – спросил вдруг Артем и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Что если бы мы не принесли Сандру чертежи, он бы не доработал установку. Не открыл прореху. Он думал, что делает это для себя, а вышло – для всего мира. Аждая и Саандор ненавидели друг друга. Были врагами… но в итоге вдвоем сделали то, что позволит спасти наш мир.

– Да. Забавно. Что ж, так оно иногда и бывает, верно? – Ган через силу улыбнулся. – Необязательно быть друзьями, чтобы сделать что-то важное вместе.

«Мы готовы».

Артем хотел сказать что-то еще, но вдруг, словно порыв ветра – сухой лист, неведомая сила подхватила его и вознесла на постамент.

«Ты будешь в лаборатории. – Теперь его голос звучал напрямую в голове у Гана, как прежде – голос Тофф. – Действуй быстро».

Ган кивнул и повернулся к Дайне.

– Что ж… прощай?

Поколебавшись, она грубовато обняла его одной рукой – он обнял ее в ответ.

– Позаботься об Арте, ладно?

Дайна кивнула:

– Он не один.

Она отошла в сторону, ближе к воде. Все это время ее взгляд был устремлен на Артема, и она смотрела на него с надеждой и жадностью.

Не худшая основа – Ган хорошо это знал.

Он не сразу заметил, что долина изменилась. Как будто вереница длинных теней прошествовала по горизонту и воды озера потеряли прозрачность. Разноцветье кристаллов на берегу потускнело. Даже золотой шелковистый песок посерел.