«Проклятье! – Ремистер топнул ногой, и световой шар колыхнулся. – Конечно, в пещере. Там, где мы не могли увидеть. Паршивая девчонка предала нас. Предала весь наш мир в угоду другому, людскому, с которым даже не знакома».

– Она вас не предавала, – возразил Артем. – Ваш мир ничего не потеряет от того, что уцелеет мой.

«Гордые люди собрали пыль и пожелали использовать в своих интересах, – прошептали губы ламии на груди Верфетуйи. Драконьи продолжили: – Пожелали использовать то, что не сумели понять. Люди везде одинаковы. Там. Здесь».

– Люди очень разные, – возразил Артем. – Как и все остальные существа. Здесь я понял это окончательно. Мы скрыли от вас осколок Гинна – как сделала и Тофф.

Богиня ничего не ответила. Ее мерцание оставалось ровным – виноватой она не выглядела.

– Но сейчас я говорю вам правду. Осколок должен вернуться назад. Мы разделим миры здесь. Запустим установку там. Прорехи будут закрыты, и оба мира окажутся в безопасности.

Боги молчали целую вечность. Ган не сомневался, что на самом деле все это время они ведут разговор – переплетаются, как темные водоросли, их голоса, шепоты – там, где никто не может услышать.

А потом Верфетуйя заговорила.

«Мы не будем притворяться, что рады, как все сложилось, Арте. Преемники годами готовились к тому, чтобы занять места в круге. Многие погибли или сломались на пути к этой чести. Ты не го тов – больше чем не готов, но… возможно, существует причина, по которой все должно было случиться так, как случилось».

«Разумеется, очень хорошая причина», – проворчал Ремистер, но Верфетуйя продолжила говорить:

«Мы готовы принять почти все твои условия».

– Почти – самое важное слово на свете. – Артем слабо улыбнулся.

«Это так. Мы выполним свою часть уговора, Арте. Закроем врата между мирами… отпустим твоего брата. Позволим ему забрать частицу Гинна, что издревле была вашей. И если кто-то пожелает пройти сквозь врата из иных земель – пусть проходит, но быстро… потому что мы не станем держать их открытыми долго. Это слишком опасно».

– Что будет с теми, кто сейчас на той стороне? – спросил Артем. – Навки… то есть файели, холхи и остальные… что с ними?

«Они останутся в иных землях. Что ждет их дальше – решать не нам. Неизбежная жертва… Осколок эпохи, которую никогда не забудут ни там, ни здесь».

– Ты ничего не сказала про меня. – Голос Артема дрогнул, и он вдруг стал обычным собой – потерянным, несчастным.

«Мы не можем позволить тебе уйти, Арте. – Теперь заговорила Тофф, и, как ни странно, в ее голосе не чувствовалось враждебности – словно и не было ее разоблачения. – Даже на минуту… на мгновение. Это слишком большой риск для нас. Тебе придется обойтись без прощаний».

Артем помолчал, и Ган молчал тоже. В кои-то веки он просто не знал, что сказать, – голова шла кругом от услышанного.

– Хорошо, – сказал Артем наконец. – Значит, без прощаний. – Он посмотрел туда, где поодаль, на песке, стояли Ган, Мия-Литта и Дайна. – Теперь я хочу поговорить со… своими друзьями.

«Иди». – Тофф кивнула, и Артем вдруг растаял в воздухе – чтобы через мгновение оказаться на песке рядом с Ганом.

Теперь, стоя близко к нему, Ган заметил, как тот изменился. Дело было не только в золотистом сиянии, едва заметном в свете солнечных лучей. Артем как будто стал выше, его плечи распрямились, а глаза потемнели… И если прежде их карий цвет не скрывал ничего, этот новый, темный, казался непроницаемым.

Но потом Артем моргнул – и вдруг стал прежним. Он слабо улыбнулся и кивнул:

– Пойдемте к пещере. Я хочу поговорить без чужих ушей. Сейчас я сделал так, чтобы нас не слышали… но, честно говоря, я еще не совсем понимаю, как это работает.

Все они послушно пошли к пещере, и, наверное, со стороны странной казалась их процессия – высокая прекрасная женщина, за которой неотвязно струилась по песку золотая цепь, однорукая девушка с белыми волосами, Артем в золотом сиянии и, наконец, он сам. В такой компании Ган вряд ли привлек бы чье-то внимание.

У пещеры они остановились и расселись прямо на песке. Провидица протянула осколок Артему:

– Вот, Арте. Как я и обещала.

– Спасибо. – Артем помедлил. – Я не знаю, зачем ты помогла нам, но… спасибо. Если ты хочешь стать свободной, покинуть долину или, может, уйти на ту сторону, в иные земли, если ты боишься, что Тофф злится, то…

Мия-Литта вздохнула:

– Я ничего и никого не боюсь, Арте. Я – Провидица долины Литта. Я ее часть. Я и есть долина… уже очень, очень давно. Я вижу картину полнее, чем любой другой… Даже полнее, чем боги. Я помогла, потому что это верный поступок. Проломы приносили вред обоим мирам. И твой населен людьми – а некогда и я была человеком. К тому же я знала, что случившееся с тобой – один из вариантов развития этой истории, Арте… И мне хотелось быть твоим союзником. Теперь ты запомнишь мой поступок – и однажды мы можем вновь пригодиться друг другу.

Артем кивнул:

– Это так. Я благодарю тебя. Теперь… ты не могла бы оставить нас? Пожалуйста.

– Теперь тебе необязательно просить. – Провидица улыбнулась и пошла прочь по песку, на котором не оставалось следов от ее легкого шага.

Артем повернулся к Гану и Дайне и сделал то, чего Ган ожидал от него в последнюю очередь, – засмеялся, и не сразу князю стало понятно, что это нервный смех.

– Ничего себе, да? – Плечи Артема дрожали. – Ничего себе…

Ган положил руку ему на плечо.

– Все в порядке, Артем. Ты отлично справился.

– Да уж.

– Что вообще случилось? – спросил Ган.

Дайна заговорила – впервые за долгое время, как будто вызрела долго вынашиваемая мысль:

– Арте стал богом, вот что случилось. Он занял место Диара, погибшего бога, он стал одним из пяти! – Голос ее стал похож на привычный напевный речитатив, который всегда появлялся, когда речь заходила об Аждая, – и в то же время это был голос испуганного и растерянного человека. – Он теперь привязан к нашему миру. Он – его часть.

– Это я уже понял, – пробормотал Ган. – Но как? Если никто не заметил, я был без сознания, когда все произошло.

– Боги начали замыкать круг, когда Сандр еще не был мертв. – Артем рассеянно чертил что-то на песке. – Самоуверенно… Они не думали, что израненный умирающий человек сможет убить их избранника. Они недооценивают людей. Это сыграло с ними злую шутку. Сандр был прав.

– И все же он мертв.

Артем кивнул:

– Он умирал. Он умер бы сам или был бы убит кем-то из них… Счет шел на секунды. Сандр знал это. Поэтому сделал свой ход. – Рука Артема дрогнула, загребая песок. – Он вонзил нож, который я держал руке, себе в грудь… Чтобы получилось, что это я нанес последний удар. Я убил его. Его сила перешла в меня. Боги этого не ожидали – и круг замкнулся. Вот так.