Ник засмеялся.

– Да, на меня и на всю Стаю. И не только Мари. Стаей управляют и другие женщины. У нас матриархат. Мы уважаем все мнения, но конечное слово остается за женщинами.

– Звучит любопытно. Приятное разнообразие после Племени. Кажется, эта Стая мне по душе, – сказала Клаудия.

– Но найдется ли в ней место для Главы Воинов, который растерял всех своих людей? – спросил Уилкс.

– Место найдется всем, кто готов принести Стае клятву верности и хочет начать новую жизнь.

– Я хочу попытаться, – сказал Уилкс. – Я уже не так молод, как вы, но, надеюсь, мой опыт чего-нибудь да стоит.

– Он стоит очень дорого, мой друг, – сказал Ник.

– Так где сейчас эта Стая и твоя Мари? – спросила Клаудия. – Надеюсь, не очень далеко. Я не уверена, что мне хватит сил на долгий переход. Нам с Уилксом становится все хуже.

– Это неблизко, – сказал Ник. – Но Дэвис поможет вам их найти.

– Нет! Мы же договорились: я иду с тобой на случай, если что-то пойдет не так, – запротестовал Дэвис.

– План изменился. Уилкс и Клаудия не доберутся до родильной норы без твоей помощи, а у меня нет времени возвращаться с тобой – или ждать, пока ты вернешься. Дэвис, ты ведь понимаешь, что это значит. Уходить придется на закате, сегодня вечером, а не послезавтра утром.

Дэвис помотал головой.

– Стая не готова.

– Будет готова, когда ты расскажешь Мари, что произошло. – Ник повернулся к Уилксу. – Какова вероятность, что Тадеус пойдет за вами, когда поймет, что вы ушли?

– Очень высокая.

– А значит, по нашему следу он может добраться и до Мари, – сказала Клаудия.

– Вот поэтому-то Мари и Стае нужно уходить как можно скорее, – сказал Ник. – Дэвис, вы с Кэмми бегите вперед. Предупредите Мари. Она отправит людей, чтобы встретить Уилкса и Клаудию и помочь им добраться до норы.

Уилкс кивнул.

– Один и Мария возьмут след Кэмми. Мы пойдем за тобой, Дэвис.

– Звучит неплохо, – кивнул Дэвис.

Ник поймал затуманенный лихорадкой взгляд Уилкса.

– Мне надо знать, где сейчас священный папоротник.

Ник внимательно наблюдал за бывшим Главой Воинов, оценивая его реакцию. В глазах мужчины он увидел недоумение, а потом понимание.

– Так вот почему ты здесь. Ты возвращаешься в Племя за священным папоротником.

– Да.

– Если они тебя поймают, они тебя убьют, – сказал Уилкс. – И я сейчас не про Тадеуса и его Охотников. Воины тоже. Тадеус убедил почти всех, что вы с Мари в ответе за пожар и смерть Сола.

– Он был моим отцом! Это Тадеус его убил, а не я!

– Мы-то знаем, – сказала Клаудия.

– Проклятье, Ник. Я там был. Я видел все собственными глазами. Я знаю, что ты не виноват, но многие Воины тоже были там в ту ночь. Они видели то же, что и я, но слова Тадеуса заставили их поверить в какую-то другую версию событий. Если они тебя поймают, они тебя убьют, Ник, – повторил Уилкс.

– Но только не сразу, – сказала Клаудия. – Они сделают из тебя приманку для Мари.

– Они меня не поймают. Вы скажете, где мне найти священный папоротник, или нет?

Уилкс вздохнул.

– Маэва и ее женщины следят за ним на самом верху старой сосны, на которой устроена платформа для медитаций. Но, Ник, это еще и временный лазарет. Там повсюду больные. Пробраться незаметно будет невозможно.

Ник прищурился, пытаясь что-нибудь придумать. Затем он выпрямился и широко улыбнулся друзьям.

– А если меня заметят, но не узнают?

– Что ты имеешь в виду? В Племени все знают, кто ты такой – и кто такой Лару, – сказала Клаудия.

Ник кивнул.

– Это верно. Значит, Лару придется спрятаться, а мне просто нужно смешаться с толпой.

Дэвис хлопнул Ника по спине.

– Понял! Ты прикинешься больным!

– Очень больным.

Ник натянул капюшон дорожного плаща пониже. Он сгорбился и согнулся так, словно у него болел живот. Затем он надрывно закашлялся и вытер рот дрожащей рукой.

– Неплохо, – сказала Клаудия. – Только нужно будет прикрыть руки, чтобы никто не заметил, что у тебя нет нарывов.

– И вываляйся в грязи. В Племени уже пару дней как никто не моется, – добавил Уилкс.

– Я пойду дальше, – сказал Ник. – Я испачкаюсь и прикрою руки, но еще расцарапаю колючками запястья и лицо – везде, где видна кожа. Вид у меня будет тот еще.

– Нет, Ник! Нельзя этого делать. Ты подхватишь паршу, – сказала Клаудия.

Ник только улыбнулся.

– Если и так, меня исцелит наша Жрица Луны. Ей не привыкать.

– Если тебя кто-нибудь остановит, спрячь лицо и скажи, что только хотел посидеть у священного папоротника. Мол, вид папоротника тебя утешает, – сказал Уилкс. – Как-то раз я слышал это от Маэвы.

– Возможно, мне повезет, и Маэва будет единственной, кого я встречу, – сказал Ник.

– Нет, – твердо ответил Уилкс. – С ней тебе точно видеться не стоит. Она изменилась с тех пор, как узнала о смерти Сола.

– Изменилась настолько, чтобы причинить вред сыну человека, которого она любила? – не поверил Дэвис.

Уилкс и Клаудия обменялись встревоженными взглядами, после чего Уилкс медленно кивнул.

– Думаю, ты сам увидишь, что Племя изменилось до неузнаваемости.

– А я думаю, что тебе вообще не стоит ни с кем говорить. Пробрался в Племя, тихонько забрал папоротник – и назад.

– Согласен. – Ник внимательно посмотрел на Уилкса, прежде чем принять окончательное решение. – Я вам поверю, но если вы предадите мое доверие, вам придется иметь дело с Мари, Зорой, О’Брайеном, Антресом…

– Шеной и целой толпой Землеступов. И со мной, – закончил Дэвис.

– Ты можешь мне верить. Я даю тебе слово, но понимаю, что единственный способ по-настоящему тебя убедить – это показать лично, – сказал Уилкс.

– Тут ты прав, но нам надо с чего-то начинать. Кто-нибудь сторожит Канал и привязанные там лодки?

Уилкс язвительно хохотнул.

– Нет. Все слишком больны. Мы с трудом добыли еды и организовали крышу над головой. Хвала Солнцу за свинью с поросятами, которые забрели к нам несколько дней назад. Кролики почти закончились, и…

– Погоди! Ты сказал «свинья»? – переспросил Ник.

– Да. С тех пор как нас одолела болезнь, больше есть было нечего. Ну, если не считать нескольких кроликов, но кроликов мы бережем для собак.

– Ты видел эту свинью? – спросил Ник.

– Я ее и подстрелил. – Уилкс покачал головой, припоминая. – Злющая была, страсть. Поросята визжали так, будто их кто-то резал, а она ворвалась в лагерь, пытаясь их найти. Когда мы их поймали, я запретил их убивать – сказал, что их надо подрастить. Но кто знает, что с ними случилось.