Прежде чем Дмитрий успел прийти в себя, Рома бросился к нему и, схватив его руку, повернул его револьвер вверх. Раздался выстрел, и пуля полетела в небо. Тем временем Джульетта кинулась к мешкам, стоящим у ног Дмитрия, развязала один из них и вывалила на землю комки синего вещества.

Дмитрий, пыхтя, пытался вырвать руку из хватки Ромы. В пылу драки револьвер отлетел в сторону и шлепнулся в лужу крови, но вместо того, чтобы броситься к нему, Дмитрий развернулся, пылая злобой, и так толкнул Рому, что тот едва не упал. Затем, увидев, что Джульетта возится с мешками, он ударил ее ногой в живот.

Джульетта упала на гравий, оцарапав локти. В ее ссадины тут же попал разлитый по земле бензин. Рома поспешил ей на помощь, поднял ее, но это было неважно. Все было готово. За спиной Дмитрия двигались чудовища – они приближались.

Необходимо, чтобы они подошли ближе. Еще ближе.

Рома взял Джульетту за руку. Это было так естественно, несмотря на то что мир вокруг них замер. Ими владело такое же чувство, как тогда, когда им было пятнадцать лет – им казалось, что пока они вместе, они непобедимы, неуязвимы. Его пальцы, сплетенные с ее пальцами, не дрожали.

Другой рукой Джульетта открыла крышку своей зажигалки. Она в последний раз посмотрела в глаза Роме, безмолвно спрашивая его, действительно ли они это сделают. На его лице не было страха. Он смотрел на нее, как смотрят на море, как будто она была огромным, бесценным чудом, и он был рад, что может видеть его.

– Дабы обладать тобою там, где даже смерть не сможет нас разлучить, – прошептала Джульетта.

Чудовища завыли и подошли еще ближе.

– В этой жизни и в следующей, – продолжил Рома, – ибо пока существуют наши души, моя душа всегда сможет найти твою.

Джульетта сжала его руку, пытаясь этим жестом передать ему все то, что не могла облечь в слова, что не имело иной словесной формы, кроме «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя».

Когда Дмитрий двинулся вперед, когда чудовища наконец подошли достаточно близко, Джульетта крутанула колесико своей зажигалки и выбила искру.

– Не промахнись, – сказал Рома.

– Я никогда не промахиваюсь, – ответила Джульетта.

И по кивку Ромы она бросила горящую зажигалку на мешки легковоспламеняющейся вакцины.

* * *

– Почему их нет так долго? – спросил Венедикт. Его нога касалась педали газа. Они должны быть готовы тронуться с места, как только появятся Рома и Джульетта.

Сидящая на заднем сиденье Алиса захныкала. Маршалл обернулся и посмотрел через заднее стекло, ожидая, не покажется ли кто-нибудь.

Земля под ними вдруг сотряслась. Один толчок, другой.

Маршалл повернулся и громко выругался.

– Езжай, Веня, езжай!

– Что? Но ведь…

– Гони!

Венедикт нажал на газ, и автомобиль тронулся с места так резко, что послышался визг шин.

За их спинами, там, где всю мостовую пропитал бензин, раздался взрыв, такой мощный, что он сотряс весь Шанхай.

Эпилог

АПРЕЛЬ 1928 ГОДА

В этой части Чжоучжуаня нет никого движения, никаких звуков, которые могли бы отвлечь Алису Монтекову, стоящую на коленях и складывающую yuánbâo[45] из серебряной бумаги. По ее мнению, они не очень-то похожи на серебряные слитки, которые им положено изображать, но она старается.

Сегодня праздник – Цинмин – День уборки могил. День почитания предков, приведения их могил в порядок, молитв и сожжения фальшивых денег, чтобы в загробной жизни умершие могли использовать их. В Шанхае у Алисы нет упокоившихся предков, за которых она могла бы молиться. В Шанхае есть только два надгробия, стоящих рядом над пустыми могилами.

Никто не стал с этим спорить. Двенадцать месяцев назад, на следующий день после взрыва, газеты заполучили свидетельство о браке, которое произвело фурор. Это свидетельство говорило о том, что Рома Монтеков и Джульетта Цай были женаты, что все это время, пока на улицах города бушевала кровная вражда, их связывали узы брака.

Алиса добавляет к своим yuánbâo еще один. На самом деле такого свидетельства не существовало. Но Алиса слышала брачные обеты Ромы и Джульетты, потому что подслушивала, вместо того чтобы спать. Она подделала этот документ и отправила его в газету. Возможно, кровная вражда не прекратилась сразу после этого, но, начиная с этого момента, она начала слабеть. Если в нее не верили наследники враждующих семей, то почему в нее должны верить простые люди? Если эти наследники умерли друг за друга, то какой смысл остальным членам кланов продолжать сражаться друг с другом?

Их похоронили вместе, хотя от них не осталось ни пепла, ни костей. При жизни они были разлучены, но после смерти им позволили соединиться.

От этой мысли Алиса вдруг захлюпала носом, из него потекли сопли. Она не поверила в их смерть. Впервые увидев их могилы, она бросилась к их надгробиям и попыталась стереть надписи, вырезанные на камнях.

– Они не умерли! – закричала она. – Если вы не можете найти их тела, они не умерли!

Говорили, что взрыв был слишком мощным, что в его эпицентре была слишком высокая температура. Говорили, что останки чудовищ были найдены, поскольку они имели очень прочные толстые шкуры, а тело Дмитрия Воронина было обнаружено, потому что в момент гибели он находился не в эпицентре. Но Рому и Джульетту так и не нашли.

Вене пришлось оттащить ее от надгробных камней. Он взвалил ее на плечо и унес, но пока он шел, она продолжала смотреть на надгробия.

Роман Николаевич Монтеков

1907–1927

Цай Жуньли

1908–1927

– Их больше нет, Алиса, – прошептал Венедикт. – Мне очень жаль. Их больше нет.

– Как это их больше нет? – Она вцепилась в своего двоюродного брата, уткнулась лицом ему в плечо. – Они были самыми могущественными людьми в этом городе. Как они могли исчезнуть?

– Мне очень жаль. – Это было единственное, что мог сказать ей Веня. Рядом с ними присел на корточки Маршалл. – Мне очень жаль. Мне очень жаль.

«Это даже не их имена, – хотела крикнуть Алиса. – На этих надгробиях значатся не те имена».

Она заканчивает складывать свои ненастоящие деньги из серебряной бумаги и собирает их в кучку. Смеркается, закат окрашивает небо в оранжевый цвет. Алиса находится здесь, потому что ей невмоготу смотреть на все эти неискренние жесты в Шанхае, невмоготу находиться в рыдающей толпе на кладбище, состоящей из людей, которые даже не знали ее брата. Веня и Маршалл бежали из города через месяц