Свято место пусто не бывает, и уже 23 ноября в виду Севастополя показался флот Антанты, куда входили британские, французские и итальянские корабли.

Британский адмирал Кэльторп предложил от имени короля Георга V и его матери королевы Александры, родной сестры Марии Фёдоровны, всему семейству Романовых переехать в Англию. Мария Фёдоровна отказалась, что же касается нашего героя, то, желая увидеть глав союзных правительств, собравшихся тогда в Париже, чтобы представить им доклад о положении в России, он обратился к адмиралу Кэльторпу с письмом, в котором просил оказать содействие его отъезду из Крыма до отъезда его семьи.

Английский миноносец доставил великого князя и его старшего сына Андрея из Ялты в Севастополь. «Странно было видеть севастопольский рейд, пестревший американскими, английскими, французскими и итальянскими флагами, — пишет наш герой. — Я напрасно искал среди этой массы флагов русский флаг или же русское военное судно».

Дело в том, что бравые союзнички вовсе не собирались помогать белым в борьбе с «кровожадными большевиками». Наоборот, они воспрепятствовали белым офицерам захватить корабли Черноморского флота, стоявшие в Севастополе. Наоборот, когда в апреле 1919 г. части Красной Армии приблизятся к Севастополю, англичане угонят наиболее боеспособные русские корабли в Турцию, подводные лодки затопят недалеко от Севастополя, а на старых броненосцах взорвут машины. Город, порт и крепость Севастополь будут обчищены интервентами до нитки.

Но всего этого Сандро не увидит. 11 декабря г. на британском крейсере «Форсайт» великий князь навсегда покинет Россию. Замечу, что в воспоминаниях наш герой лукавит даже в мелочах: «Мы [он и британский командующий флотом] условились, что я покину Россию... на корабле его величества “Форсайт”». На самом же деле «Форсайт» был старым (постройки 1903-1905 гг.) маленьким судном, полным водоизмещением 2860 тонн и относившимся скорее к классу эсминцев, нежели крейсеров.

Остававшиеся на южном берегу Крыма Романовы и Юсуповы продолжали жить в своих имениях до апреля 1919 г. Подробности их жизни выходят за рамки повествования, поскольку их пути теперь окончательно разошлись с нашим героем. Я лишь приведу запись из дневника Зинаиды Юсуповой от 17 января 1919 г.: «В газетах пишут о скором освобождении Петрограда эстляндскими и финляндскими войсками. Дай-то Бог!»[92].

Нечаянная радость великой патриотки — чухонцы берут Петроград! Думаю, она бы ещё больше обрадовалась, узнав, что за взятие Петрограда генерал Юденич — «борец за единую и неделимую» — пообещал своему старому знакомому генералу Маннергейму Кольский полуостров и Восточную Карелию.

Но, увы, увы... Петроград не пал, зато красные вошли в Крым.

По приказу короля линкор «Мальборо» бросил якорь на внешнем рейде Ялты. На борт дредноута поднялись императрица Мария Фёдоровна, Ксения Александровна с младшими детьми, великий князь Николай Николаевич, Феликс Юсупов с женой и родителями, а также несколько их придворных.

Утром 28 марта (11 апреля) 1919 г. «Мальборо» поднял якорь и направился к Босфору. Старая императрица молча стояла на корме корабля, и из её глаз текли слёзы. Ни она, ни её спутники больше никогда не увидят Россию.

С марта 1917 г. по декабрь 1918 г. Александр Михайлович был изолирован от политической жизни, но в заточении он по-прежнему считал себя великим князем и одним из властителей России. Оказавшись в январе 1919 г. в Париже, он быстро осознал, что теперь никому не нужен.

Александр Михайлович больше всего надеялся на переговоры с председателем Парижской мирной конференции французским премьер-министром Жоржем Клемансо. Молено было думать, что «всем известный цинизм этого старца поможет ему разобраться и найти верный путь среди того потока красноречия и идиотских теорий, которые владели тогда умами. Великому князю не хотелось верить, что Клемансо не поймёт той мировой опасности, которая заключалась в большевизме». Увы, Клемансо не пожелал лично встретиться с русским великим князем, и нашему герою пришлось довольствоваться беседой с его секретарём.

— Господин председатель мирной конференции очень хотел бы поговорить с вами, — обратился к Александру Михайловичу личный секретарь Клемансо.

— Каковы планы господина Клемансо относительно бывшего союзника Франции? — спросил великий князь, едва сдерживая себя.

Секретарь любезно улыбнулся. Он был рад случаю представлять главу французского правительства. Он начал говорить с большим жаром, говорил долго, и великий князь не прерывал его.

— При существующей обстановке Франция должна думать о своём будущем. Наш долг перед нашими детьми — предвидеть возможность реванша со стороны Германии. Поэтому мы должны создать на восточной границе Германии ряд государственных новообразований, которые в совокупности составят достаточно внушительную силу, чтобы исполнить в будущем роль, которую ранее играла Россия.

— Однако вы мне ещё не сказали о том, что предполагает французское правительство предпринять в отношении большевиков? — возразил Александр Михайлович.

— Это очень просто, — продолжал молодой дипломат, пожимая плечами. — Большевизм — это болезнь побеждённых наций. Господин Клемансо подверг русскую проблему всестороннему изучению. Самой разумной мерой было бы объявление блокады советскому правительству.

— Чего?! — удивился великий князь.

— Блокады санитарного кордона, как его называет господин Клемансо. Подобная блокада парализовала Германию во время войны. Советское правительство не сможет ни ввозить, ни вывозить. Вокруг России будет воздвигнуто как бы колоссальное проволочное заграждение. Через короткое время большевики начнут задыхаться, сдадутся, и законное правительство будет восстановлено.

— Разве ваш шеф примет на себя ответственность за те страдания, которым подобный метод подвергает миллионы русских людей? Разве он не понимает, что миллионы русских детей будут от такой системы голодать?

Лицо секретаря исказила неприятная гримаса:

— Идя этим путём, Ваше императорское высочество, русский народ получит повод, чтобы восстать.

— Вы, молодой человек, ошибаетесь. Я уверен, что ваша блокада явится только орудием для пропаганды большевизма и объединит население России вокруг Московского режима. Это и не может быть иначе. Поставьте себя на место среднего русского обывателя, ничего не понимающего в политике, который узнает, что Франция является виновницей голода в России. Как я ни уважаю авторитет господина Клемансо, я считаю эту идею и нелепой, и крайне опасной.

— Что же вы предлагаете?

— То же, что я предложил французскому высшему командованию на Ближнем Востоке. Не нужно кровопролития. Не нужно блокады. Сделайте то, что так блестяще удалось немцам прошлым летом в Юго-Западной России. Пошлите в Россию армию, которая объявит, что она несёт мир, порядок и возможность устройства свободных выборов.