type="note">[607]. В условиях исключительно политической тюрьмы они смогли организовать восстание против охраны, что положило начало закату ГУЛАГа [Barnes 2011: 213]. В Северной Корее тоже изолировали политических преступников в специальных лагерях, но в отличие от политзаключенных ГУЛАГа они не вели никакой организационной деятельности, поскольку в годы войны их количество было невелико. После Корейской войны репрессивный аппарат только ужесточался по мере укрепления диктаторского режима Ким Ир Сена в ходе борьбы за власть. Ким Ир Сен успешно использовал войну как предлог для уничтожения своих противников и отправил их в специальные лагеря для политических преступников. Перед тем как сосредоточить в своих руках абсолютную власть, Ким Ир Сену пришлось вступить в противоборство с советской и янъаньской фракциями – которых поддерживали, соответственно, СССР и Китай, – а также с фракцией, сформировавшейся из членов бывшей Трудовой партии Южной Кореи (ТПЮК). В августе 1953 года на Шестом пленуме Центрального комитета Трудовой партии Кореи Ким Ир Сен впервые выступил против ТПЮК и арестовал Пак Хон Ёна, занимавшего пост министра иностранных дел, по обвинению в подготовке переворота [Lankov 2013: 13–14].

Различия в послевоенном развитии двух лагерных систем не отменяют того, что возникли они по одним и тем же политическим причинам. Обе системы были частью грандиозных программ по преобразованию общества через уничтожение контрреволюционных сил в масштабах страны. Обе превратились в политические орудия для расправы с личными врагами диктатора в ходе борьбы за власть. А война была тем внешним фактором, который изменил их во многом сходным образом. Эти сходства отражают сильное советское влияние и сознательные попытки Северной Кореи скопировать советскую систему.

Отход от системы ГУЛАГа

Можно утверждать, что процесс отказа от системы трудовых лагерей как мест массового лишения свободы начался в Советском Союзе еще до смерти Сталина. Мятежи заключенных, в том числе длившееся сорок дней Кенгирское восстание, подняли вопрос о целесообразности ГУЛАГа в долгосрочной перспективе[608]. Более того, лагеря ГУЛАГа явно становились экономическим бременем, а не источником дохода. Сокращение продуктивности принудительного труда вместе с нехваткой продовольствия и предметов первой необходимости в стране, а также финансовые затраты на обеспечение лагерей заставили политическую элиту задуматься об экономической целесообразности ГУЛАГа[609].

Смерть Сталина в марте 1953 года и решение его преемника отказаться от сталинского наследия позволили советскому государству решить взрывоопасную проблему ГУЛАГа, закрыв большое количество концлагерей. Неполитические преступники были амнистированы сразу, большинство политзаключенных освободили в середине и в конце 1950-х годов. Наибольшее количество политзаключенных освободили в 1956 году в преддверии и после выступления Хрущева с секретным докладом, осудившим политику Сталина [Добсон 2014: 59–91]. Некоторые черты системы ГУЛАГа сохраняются в российской пенитенциарной системе и сегодня, но она больше не является личным орудием диктатора для осуществления политических репрессий и не используется для массовой эксплуатации труда[610].

В Северной Корее, напротив, лагерная система продолжает существовать уже седьмое десятилетие. Хотя мятежи в ГУЛАГе, аналога которым в КНДР не было, значительно повлияли на разницу в путях развития двух лагерных систем, отличия в принципах передачи власти в каждой из стран также оказали на это свое влияние. Культ личности Ким Ир Сена процветал и во время его правления, и во время правления его сына, Ким Чен Ира, в течение всех 1980-х годов. Вторая мировая война послужила поводом для продолжительного периода расширения ГУЛАГа, и его население достигло своего максимума в начале 1950-х годов, а северокорейские лагеря росли по мере того, как Ким Ир Сену требовалось в очередной раз удостовериться в народной верности. Пхеньян провел целую политическую кампанию для того, чтобы заново разделить все население КНДР согласно новой системе социальной классификации сонбун[611]. Правительство в 1967 году провело исследование, и через три года все население окончательно разделили на три политические группы: лояльный основной класс, подозрительный колеблющийся класс и политически неблагонадежный враждебный класс. По некоторым данным, к этому враждебному классу было отнесено где-то 70 000 человек, и всех их отправили в концлагеря далеко в горах [White Paper 2007].

На встрече Центрального политического комитета Трудовой партии Кореи в марте 1967 года Ким Ир Сен провел еще одну крупномасштабную чистку, направленную против верхушки Капсанской фракции. Начиная с середины 1960-х годов, когда безопасность КНДР находилась под угрозой из-за ухудшения отношений с Китаем во время китайской «культурной революции», некоторые члены Центрального комитета критиковали политику Ким Ир Сена за требование одновременно развивать тяжелую промышленность и оборону страны и распространение культа личности Кима[612]. Поскольку многие из арестованных занимали руководящие посты в органах местного самоуправления, после чистки две трети руководящих должностей на уровне провинций оказались свободными. Как свидетельствуют беженцы из Северной Кореи, в 1960-х годах лагерная система неожиданно сильно выросла в размерах и по количеству лагерей, и по увеличению численности заключенных. В частности, в 1961 году открыли Лагерь № 18 в Пукчхане, а в апреле 1964-го Лагерь № 13 в Чонсоне. В Лагере № 13 было около пяти тысяч заключенных, но, когда их количество увеличилось в четыре раза, его разделили на Лагерь № 12 и Лагерь № 13[613].

Устранив все возможные угрозы своей власти с помощью лагерной системы и приведя большинство граждан в состояние боевой готовности, Ким Ир Сен приступил к реорганизации органов внутренней безопасности. С принятием в 1972 году новой конституции Ким Ир Сен приказал создать отделение тайной полиции и назначил Ким Пен Ха главой Департамента государственной безопасности. Новая организация создала новые концлагеря в районах Кэчхон и Чхонджин. Большинство ненадежных политзаключенных перевели в эти лагеря, и права человека стали нарушаться еще больше[614].

Сосредоточение власти в руках Ким Ир Сена в 1970-х годах обеспечило Ким Чен Иру политическую стабильность для проведения такой же политической кампании в 1980-х годах и в начале 1990-х. Во время его первого публичного появления на Шестом съезде партии в октябре 1980 года его избрали постоянным членом Политбюро, Секретарем ЦК, членом Центрального военного комитета, и это явно говорило о том, что он получил статус преемника[615]. Устанавливая второй культ личности, Ким Чен Ир также начал контролировать органы госбезопасности. Когда состоялась династическая передача власти, некоторые члены правительства выказали признаки неудовольствия или протеста, и Ким Чен Ир опять обратился к лагерной системе. По свидетельству перебежчика из Северной Кореи, бежавшего в апреле 1982 года, в 1980–1982 годах около 15 000 человек было отправлено в политические тюрьмы за несогласие с планом наследования, и Ким Чен Ир открыл еще четыре концлагеря [Heo 2011: 108].

Таким же образом было подавлено сопротивление и повторились масштабные чистки в начале 1990-х годов.