— мне тут начинает нравится, сяньшен… Мы познаем сравнивая. В сравнении с «Илмаре», тут просто дворец. Возможно, даже моют отхожие места.

— Тебе немного для счастья надо, да?

— Мудрый умеет радоваться малому. Я с вашего позволения, сяньшен, отлучусь. Проверю свои предположения.

Встав, и с легким полупоклоном вернув на камбуз посуду, Джеминг подошел к библиотечному шкафчику, просмотрел название на корешках и, взяв одну из книг, сунул её подмышку и вышел на палубу.

* * *

«Интернационал» все еще лежал в дрейфе. Механики бегали туда-сюда готовя операцию по извлечению ценного и полезного из «Илмаре». Пройдя до кормовой надстройки, Джеминг огляделся и, увидев орудующую шваброй Чуму, подошел к ней.

— Простите, что отвлекаю от дел, сяньшен, но мне сказали, что предназначенная для нас уборная находится где-то здесь. Не могли бы вы показать её дабы я, по ошибке, не зашел в запретные для нас места.

— Уборная? — Чума с недоумением уставилась на него — Тибе гальюн нужеш штоли? Пашли…

Она подошла к двери, располагавшейся с правой стороны надстройки и, открыв, указала внутрь. Джеминг поблагодарил её все тем же легким полупоклоном и войдя услышал:

— Ахринеть! У тибя хвост!

— Да, сяньшен, — повернувшись к Чуме он с вежливой улыбкой кивнул, — Я принадлежу к народу хануми и у нас есть хвост.

— Настаящий?

— Я бы глупо выглядел, если бы носил накладной хвост, сяньшен.

— Точна… А зачем он вам?

— Что бы дать ответ на этот вопрос, сяньшен, мне надо подумать. Сейчас мои мысли отягощены одной потребностью, но как только я её удовлетворю, то с радостью побеседую с вами об этом. Надеюсь, вы не против?

— Не! Тут срач — мине долга убираться. Йа сдезь буду если чо…

Еще раз поклонившись и закрыв дверь Джеминг с облегчением выдохнул и, устроившись на унитазе, открыл книгу. Когда он вышел, Чума стояла поодаль болтая с Обмылком, но увидев Джеминга немедленно потопала к нему. Тот со вздохом снова нацепил на лицо вежливую улыбку.

— На чем мы остановились, сяньшен? Вы, кажется хотели знать, зачем мне хвост?

— Аха. И исче — што значит «Сяньшен»?

— «Сяньшен» значит «Господин». Вежливое обращение.

— Йа ни гаспадин… Йа проста так выгляжу… — Чума кивнула на Обмылка, — Он патвердит.

— О! Глубочайше извиняюсь, сяоцзе, что значит «госпожа». Мои глаза меня обманули. Я обещаю, впредь, не позволять подобного.

— Ты странно разговариваешь, — буркнул Обмылок, который с некоторых пор ревновал Чуму к любому живому и неживому объекту.

— Я просто стараюсь быть вежливым ся…

— Господин…

— Я просто стараюсь быть вежливым, сяньшен. Я нахожусь на чужом корабле, вы пришли нам на помощь, так что я, в меру своих сил, пытаюсь быть учтивым и приятным.

— А! Тогда ладно. И че там с хвостом, говоришь?

— Хвост, сяньшен, нужен нам для баланса. Мы, хануми, очень любим баланс во всем и наше тело не исключение. Разрешите, я вам продемонстрирую…

Взяв у Чумы швабру, Джеминг поставил её вертикально, ловко вскочил на верхний конец, поймал равновесие и застыл сложив руки за спиной.

— Видите, сяньшен? Сяоцзе? Я стою на шаткой опоре не шевеля ни руками ни ногами. Насколько мне известно, для вас такое представляет известную сложность.

— Ахринеть… — прокомментировала этот номер Чума, — Йа бы пизданулась. А китты так умеют? У них тоже йесть хвост?

— Допускаю, сяоцзе, но думаю, что лучше спросить у них.

Из-за угла вывернул прогуливающийся Капитан. Осмотрев эту картину он хмыкнул, потом, вложив два пальца в рот по разбойничьи свистнул.

— Так! Обормоты! Че не работаем? Че до человека доебались? Он вам че? Клоун?

— Это хануми, — попытался возразить Обмылок, — И он сам показывать начал.

— Попизди мне тут еще! Хануми тебе че? Не люди, что ли? Сам показывать он начал… А то я не знаю что ли, что те хоть че делать, лишь бы ниче не делать! Швабру в зубы и бегом порядок мне тут нарисовал!

— Сейчас её очередь!

— Да что-ж ты делать-то будешь! Тебе в ухо дать, чтобы ты со старшими не пререкался или где? — Капитан вспомнил, что по графику сейчас и правда очередь Чумы мыть, но был твердо настроен настоять на своем, — Чума сейчас в распоряжение Боцмана пойдет… Матрацы перетряхивать, во! А то как мы людей на них ложить будем? А ты бери швабру, и чтобы через час палуба блестела как котовы яйца! Приду — проверю!

Страдальчески вздохнув, Обмылок взялся за швабру. Чума, которой хватило ума не перечить, унеслась подальше от Капитанских глаз, а Джеминг, слегка смущенный тем, что из-за него эта парочка получила нагоняй, поприветствовал Капитана приняв максимально виноватый вид.

— Это моя вина, сяньшен. Ваши люди спросили, зачем мне хвост и я решил продемонстрировать.

— Ловко. Мне понравилось. Учился где-то?

— Я воспитывался при монастыре, сяньшен. Там уделяли много времени тренировкам тела.

— Сирота?

— Нет, сяньшен. Мои родители — довольно обеспеченные и известные люди.

— А как в монастырь загремел?

— О! Дело в том, сяньшен, что у нас подобное воспитание считается очень хорошим для государственной службы. Считается, что оно прививает дисциплину и учит скромности. Моим родителям пришлось немало постараться, чтобы меня приняли в послушники.

— Серьезно? — Капитан задумчиво хмыкнул, — Как же тебя сюда-то занесло?

— Есть долги, которые моя семья должна была отдать.

— Отдал?

— Почти, сяньшен.

— Что за долг, разумеется, секрет?

Джеминг сделал сожалеющую мину.

— Ладно: не хочешь — не рассказывай. Дело твое. Больше вопросов не имею — свободен.

— Благодарю за понимание, сяньшен…

Заложив руки за спину Капитан подошел к борту и принялся наблюдать за Багиром, который вязал к корпусу «Илмаре» какие-то канаты. Джеминг проводил его взглядом и пошел обратно в столовую по пути задумчиво повторяя: «Хоть че делать, лишь бы ниче не делать… Хоть че делать, лишь бы ниче не делать… Как вам такой гунъань учитель Ху?»

* * *

А тем временем, Пратт не понимал что происходит. Поведение Старпома сбивало его с толку. Тот просто молчал и спокойно потягивал виски. Такое Пратт видел не раз — так делали большие боссы когда подчиненный, сбиваясь и потея, оправдывался перед ними. И сейчас, волей не волей, он тоже начинал чувствовать себя подчиненным, хотя, казалось, с чего бы? Ведь это просто бродяги, шайка проходимцев вне закона и общества! Пратт, репетировавший речь в своей голове, представлял, как ему будут приносить извинения и каяться, ведь за ним стоит Севионская Компания, а это, между прочим, седьмая по величине колониальная компания на континенте, с миллиардным оборотом и множеством владений, и если хоть один волос упадет с его головы…

Но когда он